Большой куш
Шрифт:
— Каким образом?
— Он записывал репортаж об истории округа, готовил свою дипломную работу. Парень учится в Университете Райса сразу по двум специальностям — история и экономика. Хочет получить степень магистра делового администрирования, чтобы больше никогда в жизни не видеть креветок. — Дат выдохнул дым. — Вы же знаете, какие сейчас дети. Он взял интервью у Пэтча для своего репортажа по истории и сказал, что старик забавный и очаровательный. А затем пригласил его на ленч в воскресенье в наш ресторан. Там Пэтч познакомился с мамой, а потом позвонил ей и предложил выпить
Дат нахмурился, и Уит подумал, что он, видимо, охвачен коварной болезнью всех, кто когда-либо понес утрату, под названием «если бы только…». Если бы только Сэм не выбрал эту тему по истории… Если бы только он не пригласил Пэтча Гилберта… Если бы только его мать отказалась тогда пойти пить кофе… Так и с ума сойти можно.
— Вы одобряли то, что они встречаются? — спросил он.
— Обычно все это выглядит несколько иначе, — ответил Дат. — Англоязычные американцы не в восторге от вьетнамцев.
— Я не спрашиваю вас о ваших расовых убеждениях, — жестко произнес Уит. — Мне просто хотелось узнать ваше мнение по поводу того, что они встречались друг с другом.
Дат выбросил окурок в воду. Тот зашипел и погас.
— Пэтч был хорошим человеком. Всегда шутки, всегда праздник. Моя мама была учительницей и относилась к жизни очень серьезно. Так же серьезно она относилась и к его ухаживаниям. Я предчувствовал, что когда-нибудь это причинит ей боль. — Когда он прикурил следующую сигарету, Уит заметил, как тряслись его руки. — Я слышал, что вы встречаетесь с племянницей Пэтча?
— Да.
— Возможно, родственникам Пэтча не нравилось, что у него роман с вьетнамкой.
— Я всегда слышал от них только самые теплые и уважительные слова в адрес вашей матери.
Дат посмотрел на него сквозь сизое облако дыма.
— Конечно. Теперь она мертва. Быть хорошей легко. — Он перевел взгляд на гладкую поверхность гавани. — Следователь в полиции, мистер Пауэр, сказал, что это может быть убийством на расовой почве.
Уит закусил губу. Разумеется, Дэвида вполне устраивал такой подход к трагическому случаю. Руководствуясь политическими соображениями, он стремился сделать карьеру в управлении шерифа. Раскрытие преступления на расовой почве позволит ему крепко держаться в седле на белом коне и с помпой отстаивать мораль и правосудие. Но пока что не было никаких оснований считать, что убийство произошло из расовых соображений, и Уит чувствовал раздражение по отношению к Дэвиду, который бессмысленно подверг семью Тран этой утонченной ментальной пытке. Смерть их матери и сама по себе была ужасной. Но смерть родного человека из-за цвета его кожи и формы черепа казалась гораздо страшнее.
— Я не могу поверить, что их убили за то, что они встречались.
— А я могу. Почему нет? Большинство людей слепы и глупы. Нет же пока других причин. Если у вас есть какое-то объяснение, я внимательно выслушаю его, — с горечью сказал Дат. Его вера в человечность явно пошатнулась: еще один побочный результат жестокого убийства.
— Дат, ваша мама никогда не говорила, что Пэтч нуждается в деньгах? — спросил Уит. — В большой сумме, которую нужно было получить,
Дат удивился.
— Нет. Никогда. Моя мама, судья, была очень рассудительной женщиной. Если Пэтчу нужны были деньги и он ей об этом сказал, она бы никогда не злоупотребила его доверием. У него что, были какие-то неприятности?
— Я пока не знаю. Возможно.
— Он был недостаточно хорош для нее. — Дат замолчал, и на мгновение маска вежливого спокойствия слетела с его лица. Уит увидел горе этого человека, обнаженное в своей беспощадности. — Простите. Я знаю, что вы любите Гилбертов. Но эта семья… Их очарование меня не коснулось. Моя мама сделала плохой выбор.
На это заявление трудно было что-то ответить, но Уит все же попытался.
— Мы все очень скорбим по поводу вашей потери, — мягко произнес он. — Я знаю, что Люси и Сюзан также очень жалеют вашу маму.
Дат выбросил в воду вторую сигарету.
— Это меня чрезвычайно утешает. — Он внимательно посмотрел на Уита. — Скажите мне, зачем женщине под семьдесят с кем-то встречаться? Почему бы ей было просто не сидеть дома и смотреть телевизор, как это делают другие пожилые дамы?
— Мне кажется, — осторожно подбирая слова, сказал Уит, — что, пережив столько трудностей, она научилась ценить жизнь. Каждый ее день.
— Ну да, и посмотрите, к чему это привело. Люди говорят, что нам повезло, когда мы выжили при взятии Сайгона, чудом остались живы в тех лодках, добрались до Техаса. Повезло. Счастливчики. Это про нас. — Он резко отвернулся от Уита и побрел назад, к ресторану. Со стороны казалось, что этот человек полностью исчерпал запас своей удачи.
— Ты сможешь поехать в Новый Орлеан и разыскать там Алекса, которому звонил Джимми Берд? — спросил Уит, обращаясь к Гучу.
Они стояли у здания суда, прячась в его тени. Уит ждал Дэвида, чтобы поехать вместе с ним в Корпус-Кристи.
— Сегодня вечером, — коротко ответил Гуч. — А завтра или послезавтра вернусь.
— Я пробовал звонить по этому номеру, — сказал Уит. — Это мотель «Байю Ми». Я также оставил этот номер в управлении шерифа. Холлис или Дэвид, скорее всего, тоже позвонят в мотель, но посылать туда кого-то, чтобы выяснить все на месте, они не собираются.
— О, поручи это мне, — предложил Гуч. Он лениво потянулся и легко ударил кулаком в ладонь. — Жутко скучное лето.
— Поскольку Дэвид целится в Люси, я хочу найти Джимми Берда. Он бывший работник Пэтча, обиженный на старика за то, что тот его уволил.
— Значит, речь идет больше о том, чтобы защитить Люси, а не о правосудии, — криво улыбнувшись, заявил Гуч.
— Не хочешь — не едь, — отрезал Уит.
— Не стоит заводиться, ваша честь.
— Прости, Гуч. Будь осторожен.
— Я почти мечтаю, чтобы Джимми прятался там, — сказал Гуч. — Некоторые люди, которые скрываются от правосудия, забывают, что обратной стороной медали является то, что их могут найти и наказать.
— Не бей его, Гуч.
— Я не могу арестовать этого типа и вернуть домой. Но можно мне, по крайней мере, вершить правосудие, как я его понимаю?