Бомба для Аль-Джазиры
Шрифт:
Антонов набрал цифровой код входной двери, поднялся по лестнице на третий этаж, утопил кнопку звонка. Дверь открыл шатен лет сорока двух, с короткой стрижкой, одетый в светло серые брюки и белую рубашку с коротким рукавом. Это был Митрохин.
– Приветствую, дорогой!
– Полковник пропустил визитера внутрь и закрыл за ним дверь.
– Я подумал, что будет лучше, если мы не станем некоторые вещи доверять телефону, а поговорим с глазу на глаз.
Они обменялись рукопожатием. Полковник на правах хозяина жестом пригласил коллегу проследовать в гостиную трехкомнатной квартиры. Там стояли кожаный диван,
Кроме Митрохина и Антонова в квартире больше никого не было. Подобные меры предосторожности для этих людей в последние годы стали нормой. Да, они лично подбирали свои команды, вполне доверяли подчиненным. Однако существовали темы и вопросы, которые должны были обсуждаться исключительно тет а тет, в отсутствие третьих лиц.
Митрохин разлил из кофейника в чашки горячий крепкий напиток и осведомился:
– Я так понимаю, Виктор, у тебя не появилось новых данных по Козаковой и ее благоверному?
Антонов открыл пакетик с сухими сливками, высыпал в чашку его содержимое, неспешно помешал ложечкой.
Глядя на коллегу, расположившегося напротив, через стол, он сказал:
– Сотовый Анны не отвечает. "Абонент находится вне зоны доступа". Нет ответа ни на одно из СМС сообщений, посланных ей. Мы послали несколько писем на ее адреса, но она не отозвалась.
– Кино на видеохостинге?..
– Новых сюжетов не было.
– Аноним больше не беспокоил?
– Он продиктовал свои условия.
– Антонов криво усмехнулся.
– Так что до среды, да, думаю, до конца этого дня, новых звонков или сообщений от него не будет.
– На телефон Козака пытались прозвонить?
– Пробовали. Чтобы не засветить Ивана, да и самим не запалиться, звонок осуществляли через одного из украинских операторов.
– Я предполагал, что до Козака тоже не удастся достучаться.
– Они были вместе в тот вечер. Если что то случилось с Анной, то это наверняка задело и Ивана.
– Резонное замечание.
– Какие новости сообщают из посольства в Катаре? Пришли ответы на тот вопросник, который я передал им через тебя, Павел Николаевич?
Митрохин невесело хмыкнул и ответил:
– После обеда поступил целый ворох сообщений. Шифровальщики еще не все обработали, но кое что интересное уже появилось.
– Например?..
– Двигаем по порядку. О судьбе наших товарищей по прежнему ничего не известно. В настоящий момент мы имеем устные ответы, поступившие из трех катарских инстанций.
– Митрохин глотнул кофе и продолжил: - Сотрудник нашего посольства позвонил в офис катарской авиакомпании. Ему сообщили, что Анна Козакова прилетела в Доху в пятницу четырнадцатого числа рейсом из Домодедово. Борт приземлился по расписанию, в половине восьмого вечера. В базе данных отмечено, что Анна прошла пограничный и таможенный контроль, затем покинула транзитную зону. На самолете, вылетевшем ночью с пятницы на субботу в Бангкок, ее не было, на регистрацию она не явилась.
– У Анны имелась оманская виза.
– Следовательно, она могла свободно покинуть аэропорт. Что и произошло, как мы понимаем.
– В одном из двух СМС,
– Антонов с задумчивым видом крутил в руке чашку, словно пытался увидеть будущее где то на ее дне, в кофейной гуще.
– Я знаю, что уже говорил это, но хочу еще раз подчеркнуть, потому что считаю важным.
– Козакова приняла самостоятельное решение? То есть она захотела остаться с мужем в Дохе, не посоветовавшись с тобой, Виктор?
– Возможно, это была ошибка, - сказал Антонов.
– С другой стороны, в ситуациях, подобных этой, сложно что либо просчитать наперед. Я в любом случае не собираюсь сваливать ответственность на кого либо. Ладно, проехали. Что еще удалось узнать у катарских авиаперевозчиков?
– Касательно Ивана Козака мы у них, естественно, ничего не запрашивали. Ответ по Козаковой я уже изложил.
– Понятно, - сказал Антонов.
– Из катарского МВД получены еще какие либо разъяснения?
– Сотрудник посольства повторно звонил в их офис. Он обрисовал ситуацию так, как его попросили, в соответствии с инструкциями, отосланными нами. Так, мол, и так, пропала женщина, туристка, гражданка России. Она предположительно останавливалась в отеле "Доха Марриотт". В посольство России в Катаре из Москвы позвонила ее родственница. Этим, дескать, и объясняется запрос.
– Что ответили?
– Сообщили, что, по их данным, катарская виза гражданке Козаковой не выдавалась. На реплику нашего дипломатического сотрудника о том, что Козакова въехала в страну по оманской визе, служащий МВД сказал примерно следующее: "Мы не обязаны отслеживать, чем занимаются туристы, въезжающие в нашу страну. Сама постановка вопроса нам кажется странной. Прошло всего трое суток с того момента, как эта гражданка оказалась на территории Катара. Если она действительно находится в нашей стране, чему пока нет никаких подтверждений, то это ее частное дело. Да, она вправе сама решать, чем ей заниматься, кому звонить, сообщать ли о своих занятиях и передвижениях родственникам или кому бы то ни было еще".
– Железная логика. Не подкопаешься.
– Служащий МВД сказал нашему дипломату, что они не обязаны заниматься ее поиском, если нет конкретных данных о преступлении, совершенном в отношении этой гражданки, или, наоборот, о том, что она сама нарушила закон.
– Признаться, иного я от них и не ожидал. Про Козака, естественно, не расспрашивали?
– Конечно. О нем ничего не знают даже наши резиденты, работающие в Дохе.
– Третья инстанция?
– Сотрудник посольства дозвонился в офис местной фирмы по прокату автомобилей.
– Той самой, через которую от имени Козаковой якобы был заказан в пятницу джип "Лендровер"?
– Да, той самой. Служащий этой компании сказал, что подобные сведения они предоставляют лишь по запросу правоохранительных органов.
– То есть он отказался давать информацию?
– Да, именно так.
– Сайт этой фирмы висел с ночи на субботу вплоть до утра понедельника, - задумчиво произнес Антонов.
– Там была надпись, мол, не работает по техническим причинам.
– Это еще один подозрительный момент, согласен.