Бомж, или хроника падения Шкалика Шкаратина

Антон Филатов

– - Что ты тут разоряешься, Нинель Батьковна... Гусей перепугала... Ужо не пожар ли на селе?

– - Дак я не тебя ... кричу. Здравствуй-ка, кума... Давно тебя не видела...

– - Здорово. Что надо-то?..

– - Твои сорванцы дома? Погоди-ка...
– - она обернулась на стоящих поодаль своих пацанов и поманила пальцем.
– - Ленька! Иди-ка ты сюда! Рассказывай про мячик...

Пацаны подошли и молча насупились.

Во дворе прекратился переполох. Собака лениво зевнула и улеглась возле будки.

– - Ну что, Бандит, язык проглотил. Что ты против моих пацанов-то треплешься, а?.. Говори!

– - Они мячик украли!
– - Живо среагировал Ленька на свою кличку.

– -

Мя-я-чик, говоришь...
– - зловеще протянула Хамушиха.
– - И у кого украли?

– - У Женьки... вот.

– - У Женьки!
– - Еще более нагнетала баба.
– - И какой у тебя, Женечка, мячик был?

– - Желтый у нас был, -- заволновалась мама Нина, -- ты, кума, не обижайся... нам бы ваш мячик... посмотреть...

– - А чего его смотреть? На нем не написано, чей он. Да, нашли на назьмах... где-то. Исшарканный весь. Покрасила я его, починила, значит... И никто его не воровал! Ты чё тут, Бандит, тень наводишь на плетень? Иди-ка отсель подобру-поздорову...

– - Кума... Ты погоди шуметь. На каких это назьмах ты его нашла? Ведь уплыл он...

– - У вас уплыл, у нас приплыл... Я что зря белила тратила?.. Ничего не знаю... Нечего было рот разевать...
– - и она решительно повернулась к дому.

– - Ай-я-яй, кума Шура!
– - Предчувствуя недобрый исход, мама Нина набрала полную грудь воздуха, -- и какая же ты бесстыжая! У безотцовщины... мальца несмышленого... воровать...

– -... наблядовала, теперь жалишься.
– Мгновенно среагировала беременная. И, не глядя, через плечо, с затаенной обидой, давно искавшей выход, совсем другим тоном обронила - Что за Гошку нашего не пошла? Теперь сопли на кулак мотаешь, да ещё жалишься.

– - За хромого-то?.. А вот не пошла. А твоё какое дело?

– - ... хромой-то счетоводом стал. Не лаптем щи хлебает. Велик вон новехонький в сельпо купил... Амбар ставит.

– - А где он лес на амбар взял? На назьмах поди? Ась?..

– - Ты на что это намекаешь?

– - ...а я не намекаю! Я прямо говорю: ему Мошков в прошлом годе сколько мешков пшеницы свалил? Не знаешь? А люди все знают!..

– - Лю-ю-ди?!. Это кто же у тебя в "людях"-то ходит? Поди хахаль твой, Степка Пилатов?

– - А хотя бы и он...
– - мама Нина внезапно успокоилась и другим тоном добавила, -- Верни мяч пацану, Шура. Не по доброму это... Засудят тебя люди...

Хамушиха тоже взяла тайм-аут в пылу спора. И переведя дыхание, заговорила мягче.-- Что ты все "люди-люди"?.. Уж не ты ли, Нинель Батьковна, в люди рвешься?.. Вон Мишка, колхозные грабли украл... А Васька, бык этот, мужчине глаз повредил... хотя оба виноваты! Насосутся бражки и пошли по деревне силу пытать...Это что ли... лю-у-ди?.. Им бы только баб портить да над семьей куражиться... А мячик твой верну я... Вот пацаны вернуться и -- возверну. Нам чужого не надо. А ты гони этого...Степку -- хахаля-то... Не по тебе он ...нет. Ты девка образованная, молодая, еще найдешь себе... И Женьке твоему... человека надо, а не кобелей этих. Ох, Нинель-Нинель... мне бы твои годы...
– - и она ушла, колыхая огромным животом длиннющий подол платья.

Нина озадаченно постояла у забора, оглянулась, и не найдя взглядом своих пацанов, тихо побрела домой. Смурно было на душе. Гадко.

Ведь куда не кинь - права Шурка. Не пошла тогда за Георгия... Хромотой его отвернулась. Сердобольные доброхоты наушничали, мол, в передний угол посоха не ставят. А Степка приблудный ... подарок, что ли... Две полы, да и те голы. Притулился, кобелек ферменский, и как это у них получается?!. И невольно, как всегда в минуты печали и тоски, на ум пришел образ лунноликого, улыбчивого ангела, подхватившего ее коромысло с ведрами,

не умеющего много говорить, но умеющего так сердечно... молчать...И его теплые, сухие руки... И грустноватые глаза... Где он теперь?... Сведет ли судьба на повторное счастье?.. Что- то признаков нет.

Нина машинально обернулась. И не найдя в утлой деревенской панораме признаков возрождающейся жизни, а один лишь неприютный, сырой и ветреный день, прислонилась спиною к обманчиво-теплой каменной стене старой деревенской церкви.

Приюти, господи...

Глава седьмая . Вся чудовищность образования

Ягода от ягодиц недалеко падает.

Неизвестный умник

... Из школы Шкалика едва не вышвырнули за пьянку...

Ну-ну-ну!..Мой щепитильный читатель! Как вы могли это подумать?!. Нос, я думаю, соединяется посредством головы с мыслительными процессами, но... "выковыривать из носа..."... извините. Если вы имеете в виду собственный опыт, то позвоните мне по прочтении. Возможно, и ваши аргументы вытекают из... постулатов вышеупомянутого Козьмы.

Женька Шкаратин на экзамен по литературе за полный курс неполной средней школы притащил шкалик шмурдяка. Точнее, пол-литра. Не пить, конечно. Просто по привычке, умыкнул у мамы Нина, из-под потерявшего чутье носа, бутылку с похмельной бражкой. И, сунув ее в школьную сумку, автоматически притащил на экзамен. Это было устойчивой привычкой Шкалика -- таскать бутылки из-под маминого носа. И кто, и когда его надоумил, ученика несчастного?.. Загадочная жидкость отвратительного запаха и сладко-паточного вкуса делала маму Нину бесконечно доброй и щедрой на оплеухи и сдержанной на похвалу и материнскую ласку. Страдал Женька и - безвинно страдал. А однажды -- спер!.. И -- пошло! Умыкнет бутылку, бросит в школьный сортир... Глядишь, на завтра мать, как мать. А не рискнет - под неусыпным взором -- не дает мамашка покоя наставлениями да тычками. Воспитывает в духе разлитого экстремизма. А когда появлялись очередные "папы", и мама Нина начинала новую жизнь, Женька особенно рисковал, выкрадывая в день по две-три бутылки. И - особенно изощряясь накануне Великих праздников: дней Конституции, Пасхи, химика или медика, последней пятницы на этой неделе...

Рискнул и теперь. Мама Нина выходила из запоя по системе Нельзя Бросать Резко. Но вот комиссия! Приближался выпускной вечер, и выпускник Шкаратин хотел пригласить родную мать на это Торжество, на его первый Великий Праздник за всю прожитую жизнь. И решив, как и прежде, избежать семейных драм, украл эту вонючую бутылку шмурдяка. И, походя, притащил ее в класс, за полчаса до экзамена.

– - Жень!
– - Восхитилась саблеухая Ирка Иванова -- Ты чё, пить будешь?!

– - А чё?..
– - Призадумался парень.
– - У тя закусон есть?

– - Ой, девочки, -- завизжала саблеухая, -- Шкаратин притащил... шкалик... опупел! Хочет напиться и на больничный... сесть, чтобы не сдавать...

– -Женька... шкалик, -- завизжали все вокруг, -- ты чё, опупел, чтобы не сдавать?!

– - Да я... Да пошли вы... Да это... Лирику на опохмелку притартал!
– - Нашелся наконец Женька и тут же открыл пластмассовую пробку.
– - Чуешь, а? Шмурдяк -- закачаешься!..

– - Ты что, псих! Заткни! Лирику принес... Да он тебя твоей бутылкой промеж рог... понял?