Бонус для монсеньора
Шрифт:
Вид обжирающегося кота неожиданно натолкнул Киру на интересные аналогии.
– Вот и Фантик снова дома, – произнесла она. – А Еремея нет.
– Что?
– Еремей, говорю, пропал куда-то.
– И не звонит?
– Нет.
– А ты ему?
– Я тоже. С какой стати? Он бросил меня почти умирающую! И я же теперь должна ему звонить? У меня что, совсем гордости нет?
Леся пожала плечами. И проследив за удаляющимся котом, которого от сытости теперь даже пошатывало, спросила:
– А зачем ты сейчас заговорила про Еремея?
– Просто вспомнила. Вот этот человек мог бы нам помочь найти
– Вряд ли бы он согласился.
– Почему?
– Помнишь, он в прошлый раз очень нервничал и все повторял, чтобы мы сидели дома и не совали нос не в свои дела.
– Ну, да. Было такое.
– Уверена, если он узнает, что мы снова расследуем убийство, то не захочет нам помочь.
Кира задумалась. На всякий случай она заглянула в комнату. И увидела, что Апогей все так же сидит в скорбной позе. А возле его ног преданно дежурит Фантик, неожиданно проникшийся к странному гостю большой симпатией. Вернувшись к подруге, Кира посмотрела на нее и заговорщицки произнесла:
– А мы Еремею ничего не скажем.
– Нет?
– Нет!
– Совсем ничего?
– Кое-что скажем. Но не правду.
– А что скажем?
– Ну, наврем, что эта «аудюха» стукнула мой «гольфик». И теперь он весь разбитый, а я без денег и без страховки.
– Как это без страховки? – удивилась Леся. – Он не поверит. Сейчас все в обязаловку страхуются.
– Тогда скажем, что у меня украли сумочку. И скрылся вор на этой самой машине.
– Он спросит, почему мы не заявили в ближайшее отделение милиции.
– Стоп! – воскликнула Кира. – А это идея!
– Какая?
– Пошли!
Оставив бедного, все еще удрученного своей горькой душой, Апогея в обществе верного Фантика, подруги потихоньку выскочили из дома. И, оказавшись на улице, устремились к ближайшему отделению милиции.
– Учти, – поучала подругу Кира, – ты – жертва ограбления. Но подозреваешь, что это вовсе не ограбление, а дурацкая шуточка твоего кавалера и его дружка по имени Олег.
– И в чем ее смысл?
– Смысл в том, что они украли у тебя сумочку. Но ты не уверена, что это они. И хочешь уточнить имя владельца машины, на которой сидели хулиганы.
– Это они на «Ауди» сумочки тырят? – поразилась Леся. – Ты в своем уме? Это сколько же сумочек нужно украсть, чтобы на новую «Ауди» денег собрать?
– Во-первых, сумочка сумочке рознь. Я тут в «Воге» видела одну из тисненой кожи крокодила и с аметистами, так она за 65 тысяч евро тянула. А на вид ничего особенного. Серенькая такая сумочка с ручкой и с фиолетовыми камушками.
– Не думаю, чтобы обладательницы таких сумочек так и разгуливали по улицам нашего города.
– Это ты права, – согласилась с ней Кира. – Но опять же, ментам не обязательно докладывать, что нужная нам «Ауди» совсем новая и соответственно дорогущая машина.
– А как же?
– Пусть думают, что это ржавое железо, у которого от прославленной марки только и осталось, что название.
– Они все равно узнают правду.
– Это они ее уже потом узнают, когда в базу данных влезут. А наша задача, пока они будут там копошиться, подсмотреть нужный адрес и фамилию.
– То есть мы должны действовать быстрее? И пока они будут соображать, где и как мы их надули, фиксируем в памяти адрес и смываемся из отделения! Пока они нас не
– Ну да! – радостно подтвердила Кира. – Дошло наконец?
Дойти-то до Леси дошло, но все равно она продолжала сомневаться в успехе их предприятия. Однако Кире такие сомнения были чужды. Цель вижу, в себя верю! Таков был ее девиз в жизни. И она неуклонно ему следовала, иной раз проходя даже сквозь стены. И надо сказать, девиз почти никогда ее не подводил. Гораздо чаще, чем принято думать, Кира выясняла, что чуточку нахальства совсем даже не повредит для успеха очередного предприятия.
Хотя, начиная разговор с ментами, которых собиралась развести, Кира производила впечатление отнюдь не нахалки. Зная, что подобные девицы вызывают у окружающих неизменно стойкую неприязнь, Кира старалась выглядеть удрученной, печальной, испуганной и, конечно же, сексуальной. Против такого коктейля не в силах устоять ни один настоящий мужчина. А Кира надеялась, что, будь у ментов хотя бы один такой на все их милицейское отделение, им с подругой он все же попадется на глаза. А дальше уж – дело техники.
Приметы, по которым подруги вычисляли этого самого настоящего мужчину, были размывчаты. Внешность тут особого значения не имела. Но все же кое-какие критерии имелись. Он непременно высокий или, во всяком случае, крепкого телосложения. У него должен быть прямой, ясный взгляд. И главное, он должен немедленно оживиться при виде подруг, пожаловавших в его ореол обитания.
Но в отделении милиции подруг поджидала неудача. Ни одного настоящего мужчины, который бы сделал на них, грубо говоря, стойку, не появилось. Исключительно унылые личности, сидящие с постными минами и занятые своими такими же унылыми делами. Обращаться к ним – пустой номер. Зряшная трата времени. Эти заморыши замучили бы подруг дотошными вопросами. Потом заставили написать заявление, оформили его и начали бы такое же унылое и скучное расследование, каким становилось все вокруг них.
Сделав вид, что им что-то срочно понадобилось на втором этаже, подруги шмыгнули к лестнице. И тут столкнулись с рослым парнем, который нес в руках папку с бумагами, листая их прямо на ходу. Разумеется, после столкновения с подругами, папку он уронил, и бумаги разлетелись в разные стороны.
– Ой, извините! – кинулись ему на подмогу подруги.
И собирая листы, обменялись понимающими взглядами. Он? Не он?
«Почему бы и нет? – говорили глаза Киры. – Парень совсем неплох!»
Лесе молодой человек тоже приглянулся. И когда они закончили ему помогать, она набралась смелости и выпалила:
– Помогите нам!
– Чем? – тут же откликнулся тот, словно только и ждал случая, чтобы прийти на помощь столь прекрасным дамам. – Что у вас случилось?
Ура! Подруги нашли своего настоящего мужчину на сегодняшний день. Только он, настоящий мужчина, не тянет резину, а сразу же уточняет, что конкретно от него требуется, чтобы потом уже сказать, чем именно он может помочь в данном случае.
И Леся с готовностью вывалила в доверчиво подставленные уши заранее заготовленную историю. Не известно, поверил ей молодой человек или нет. Хмыкал он во время Лесиного монолога весьма скептически. Но едва заметил, что на ресницах девушки задрожали слезки, тут же сменил выражение лица и быстро скомандовал: