Чтение онлайн

на главную

Жанры

Борьба незримая (Книга 2)
Шрифт:

– Куда это он так разлетелся?

– К Морозовым... У них дачный бал вечером - вот и носятся.

– Охота им...

Олька и Сережа обмениваются многозначительным взглядом. Их прямо-таки переполняет презрение к взрослому миру. Скучная и глупая жизнь. Как это ужасно - вырасти!

29

– Олька...
– Обрадованный Сережа смотрел в, казалось, ничуть не изменившееся за три года лицо Олега Абардышева.
– Господи, Олька, как я рад тебя видеть!

В следующую секунду Сережины нервы, казалось, помимо него самого, мгновенным и мощным усилием заставили лицо остаться неподвижным: человек,

сжимающий его в объятиях, был одет в черную кожанку.

30

С Вадиком Белоземельцевым, лучшим другом детства, учившимся в царскосельской гимназии, Сережа виделся раз в год - в Крыму. А в остальное время - от Крыма до Крыма - Сережа больше всего общался с Олькой Абардышевым.

Сережа и Олька учились в одном классе, но знакомы были еще до гимназии - по дачному поселку в Останкине.

В старших классах эта дружеская связь немало удивляла самого Сережу, находившего объяснение только в известном "стихи и проза, лед и пламень"... Непременный зачинщик всех гимназических бесчинств и бунтов, необузданный, фанатически подчиненный только своему, более чем своеобразному, кодексу чести, Олька, несмотря на безмятежно-ангельское личико расхорошенького пай-мальчика, к шестнадцати годам умудрился переспать с половиной московских проституток... (Врач венерической клиники, на прием к которому Олька попал в пятнадцатилетнем возрасте, был озадачен, пожалуй, впервые за свою практику - настолько не вязался Олькин вид с целью визита.) Отношение к людям варьировалось у Ольки только между обожанием и ненавистью: безразличия не было в его натуре вообще, так же как и спокойного отношения к чему-либо. Основным объектом его ненависти было, во всех видах, "бюргерство", противопоставленное "музыкантству"... Запоем читавший йенцев и Гофмана, Олька с яростным максимализмом делил людей на "бюргеров" и "музыкантов", и это деление было единственным делением, которое он признавал. Деления на "плохих" и "хороших", "добрых" и "злых" для него не существовало. Впрочем, и само понятие добра и зла было для Ольки чем-то находящимся вне его мировоззрения.

Как-то, войдя в класс уже после звонка и получив по этому поводу соответствующую запись в дневник, Олька упал за парту рядом с Сережей... Глаза его лихорадочно блестели: он сидел словно на иголках и, отвечая с места, сделал грубейшую ошибку в отложительных глаголах.

Когда звонок наконец прозвенел, Олька оторвался от крышки парты, которую последние пять минут ожесточенно царапал сломанным пером.

– Знаешь погоди...
– остановил он Сережу, сорвавшегося было мчаться в рекреационный зал.

– Ну?
– Сережа уселся на парту перед Олькой.

– Мне сегодня сон приснился... такой сон...
– Олька откинулся на спинку скамейки.
– Понимаешь, Сережка, мне приснилось, что я вот-вот смогу полететь... Все тело наливается такой силой, что я знаю, что еще, изо всех сил напрячься - и я взлечу, стремительно, вверх... И я молю Бога: Господи, помоги Мне взлететь, дай мне сейчас взлететь, я хочу ощущения полета... И тут появляется какая-то женщина в красном. И она говорит: не торопись, может быть, это и не от Бога... И я понимаю, что это не от Бога... И тогда я проклинаю Бога, чтобы полететь...

– Крыть нечем: ты в этом сне - весь, - прищурился Сережа.

– Не могу я тебя понять...
Олька повертел в пальцах карандаш.
– Я же тебя видел... в церкви. Но неужели не унизительно для человеческого достоинства - падать на колени?!

– Унизительно не падать.

– Но ведь есть же гордость!

– Самая высокая гордость - смирение.

– А как же, где в христианстве место бунту?

– В христианстве ему нет места.

– Но ведь бунт - благороден! Помнишь, у Байрона, в "Каине"? Гордость бунта, сила восстать!

– Природа бунта - паразитична.

– Что ты хочешь этим сказать?!

– Бунту нужен объект. Если у бунтарской натуры отнять все объекты, то ей ничего другого не останется, как восстать на самое себя. Ну и самоуничтожиться. Следовательно, существовать она может, только паразитируя.

– Пятерочка по логике. Твой Флоренский тебе в кровь и плоть въелся. Кстати, о плоти. Твое христианство зачеркивает плоть. А почему? Ведь плоть обогащает. Она дает ощущения.

– И берет тебя. Неужели даже тот "насморк", который ты подхватил осенью, ни на что тебя не натолкнул?

– Ерунда. Тело дает мне жизнь ощущений - это главное.

– С тобой бесполезно разговаривать. Ты задавлен своей, как говорят индусы, нижней чакрой.

– Меня это устраивает.

31

– А я чертовски рад, что ты - наш. По твоим склонностям я скорее бы ожидал тебя увидеть каким-нибудь "вольнопером"... Хотя, слушай, ты ведь собирался на ускоренные курсы. Значит, ты бы сейчас был прапорщиком, ты ведь их кончил?

– Кончил.

– Здорово все-таки. А каким тебя сюда ветром забросило?

– Недавно. Я был сюда прислан к Петерсу... по одному делу.
– Уже пришедший в себя, Сережа даже улыбнулся тому, к какой акробатической изворотливости формулировок толкает его почти физическое отвращение ко лжи.

– Я тоже не очень давно. Из Москвы. Слушай, у тебя сейчас время есть?

– Пожалуй, да.

– Я тут рядом - в общежитии Чека. Завернем ко мне?

– С удовольствием.

"Идиот! Надо же было отговориться делами... Но не случайно же так случилось. Ведь случайного не бывает. А мне сейчас нужно развлечься".

Они сворачивали уже с Невского в переулок.

– Слушай, а как братец твой Женичка?

– Женя погиб.

– Извини, Сережка. Давно?

– Порядком. В восемнадцатом.

– Ясно.
– Олька шел быстро и весело, казалось ему хочется разбежаться и подпрыгнуть.

Двери оштукатуренного желтым трехэтажного дома то и дело открывались, пропуская людей, по большей части молодых, в шинелях и кожанках, коротко подстриженных женщин в сапогах и коротких юбках, в красных косынках и без косынок...

– Абардышев! Олег! Приходи чай пить!

– Не могу, занят!
– крикнул Олька куда-то в глубину людного вестибюля, где стоял непрерывный гул голосов и желтый махорочный дым. Откуда-то тянуло стряпней на скверном жире. Поблескивали металлом вешалки гардероба - конечно, никто не раздевался. Сережа услышал в себе веселое ощущение безопасности, то ощущение, которое всегда необъяснимо овладевало им в особенно рискованных ситуациях. Он поднялся вместе с Олькой по лестнице на третий этаж (на каждой площадке оживленно курили девушки и молодые люди).

Поделиться:
Популярные книги

Гром над Империей. Часть 2

Машуков Тимур
6. Гром над миром
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.25
рейтинг книги
Гром над Империей. Часть 2

Возвращение Низвергнутого

Михайлов Дем Алексеевич
5. Изгой
Фантастика:
фэнтези
9.40
рейтинг книги
Возвращение Низвергнутого

Отмороженный 5.0

Гарцевич Евгений Александрович
5. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Отмороженный 5.0

Ваше Сиятельство 8

Моури Эрли
8. Ваше Сиятельство
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 8

Мымра!

Фад Диана
1. Мымрики
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Мымра!

Сердце Дракона. Том 11

Клеванский Кирилл Сергеевич
11. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
6.50
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 11

Черный маг императора

Герда Александр
1. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный маг императора

Курсант: назад в СССР 9

Дамиров Рафаэль
9. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Курсант: назад в СССР 9

Специалист

Кораблев Родион
17. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Специалист

Неудержимый. Книга XVII

Боярский Андрей
17. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XVII

Ученичество. Книга 1

Понарошку Евгений
1. Государственный маг
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Ученичество. Книга 1

Купидон с топором

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
7.67
рейтинг книги
Купидон с топором

Возвышение Меркурия

Кронос Александр
1. Меркурий
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия

Ротмистр Гордеев

Дашко Дмитрий Николаевич
1. Ротмистр Гордеев
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Ротмистр Гордеев