Борись за мою любовь
Шрифт:
Видимо, профессиональные шутки какие-то.
На речке по берегам сидят рыбаки, которые совсем не рады нашему мощному вторжению в их раннюю ловлю.
— Чё прилетели? Валите! Рыбу пугаете! — орёт один из них и машет ведром в нашу сторону.
Шар издает своеобразные звуки, когда Женька зажигает огонь в горелке, наполняя яркую оболочку горячим воздухом. В моём старом телефоне заканчивается память, а мне хочется снимать и снимать всё, что происходит в это волшебное утро.
Дрогнувшей рукой открываю архивы фотографий и удаляю несколько десятков фотографий. Успокаиваю себя тем, что они всё равно есть у меня на компьютере, и чувствую очередной укол вины в сердце. Ругаю себя мысленно
Хочу жить.
Хочу радоваться.
Хочу быть счастливой.
Хотя бы в этот момент. Здесь и сейчас.
Кирилл будто чувствует моё смятение, обнимает меня и кладет свой подбородок на мою макушку.
— Просто ни о чём не думай сейчас, — тихо говорит он, растирая мои плечи руками. — Посмотри вокруг и расслабься. Это всё для тебя.
Я делаю, как он говорит. Убираю телефон и стараюсь расслабиться. Я ведь не виновата, что всё вышло так, как вышло. Каждый день испытываю чувство вины. Но сейчас, и вообще в ближайшее время, я разрешаю себе жить.
Держусь за руки Морозова и касаюсь его горячей кожи губами. Он вздрагивает и целует в ответ мои волосы.
Сейчас я ему очень благодарна. Несмотря на наше смутное прошлое и размытое будущее, которого совсем не вижу впереди.
Просто есть здесь и сейчас. Он и я.
Иногда нас спасают те, от кого совсем не ждёшь помощи.
Кручу эту мысль в голове всю дорогу до дома. Привыкаю к ней. И привыкаю к другой себе. К Морозову рядом. Опять.
Когда Кирилл просит назвать адрес, я мешкаю. Знаю, ему не понравится моё новое место обитания. От отца и Люды я съехала. Им и мне так спокойнее. Тем более важные дела с продажей квартиры сдвинулись с мёртвой точки. Совсем скоро я уеду из страны, назад домой. Поэтому, пока есть такая возможность, живу в старой родительской квартире. В старой детской комнате. Занимаюсь немецким и наверстываю то, что пропустила в колледже за время отсутствия. Позже планирую перебраться в гостиницу, благо у меня всего один компактный чемодан и почти отсутствуют личные вещи.
— Спать хочешь? — говорит Кирилл, паркуясь около моего подъезда.
Отрицательно качаю головой. Я не то, что не хочу спать, я будто готова пробежать кросс, который никогда раньше не бегала. Чувствую себя бодрой, как никогда. Чувствую себя взволнованно. Покалывает кончики пальцев, и потеют ладони.
— Зайд"eшь? — спрашиваю у Морозова. — Могу предложить выпить чаю. Больше у меня ничего нет.
Кирилл улыбается и кивает.
Мы выбираемся из машины и идем в подъезд.
Молчим, когда я открываю дверь. Молчим, когда заходим внутрь и поворачиваемся друг к другу лицом.
Сбрасываю с плеч джинсовку и смотрю на Кирилла. Он снимает свою кожанку и вопросительно приподнимает брови. Нам пришлось утеплиться для прогулки на воздушном шаре. В небе прохладно. Зато сейчас мне жарко.
Жарко от того, как Морозов на меня смотрит. Жарко, потому что предвкушение чего-то запретного и неправильного скручивает внизу живота узел. Внутри меня живет когда-то влюбленная в него девочка, и она в шоке от того, что я собираюсь сейчас сделать.
Я не хотела совершать ничего подобного. Даже не думала... а сейчас хочу.
Его хочу. Живого, теплого... такого знакомого и чужого.
Запретные мысли туманят голову, первая делаю шаг к сближению. Обнимаю Морозова за шею и притягиваю к себе, встав на носочки.
— Ты уверена? — хрипло спрашивает Кирилл.
Его глаза мечутся по моему лицу, ища там признаки сомнений. Их нет. Потому что я запрещаю себе думать и анализировать то, что сейчас делаю. Иду на поводу у плотских желаний и момента. Сейчас мне хочется именно этого, об остальном я подумаю позже.
Киваю и, облизнув губы, тянусь к нему.
— Скажи, — требует Кирилл,
— Да. Уверена.
— Я не собираюсь после исчезнуть и дать тебе порыдать в подушку. Не в этот раз, — серьезно произносит он. — Я хочу тебя... но если ты… ты должна понимать...
— Кирилл, помолчи... — прошу тихо, касаясь пальцами его щеки, он взволнован не меньше моего, и от этого мне хочется рассмеяться.
Но я этого не делаю.
Мы соединяем наши лбы и долго смотрим друг на друга, собираясь наконец подобраться к краю пропасти и прыгнуть.
И когда я уже почти делаю первый шаг, Морозов сам целует меня.
Иногда нас спасают те, от кого совсем не ждёшь помощи. Иногда чувства накрывают с головой, и ты пытаешься в них не захлебнуться, борешься изо всех сил, сопротивляешься, но в итоге сдаешься, признавая своё поражение. А когда всё-таки тонешь и идёшь ко дну, растворяясь в новых неведомых ощущенияхпонимаешь, что эта маленькая смерть стоила того.
После того, как я сдаюсь Кириллу, не думаю о последствиях этой капитуляции, не анализирую наше возможное совместное будущее. Ничего не жду. Планов никаких не строю. В облаках не витаю. Просто живу моментом, в котором мне хорошо. Очень хорошо. Морозов определённо знает женщин и знает, с какой стороны к ним подойти. Где нажать, а где погладить плавными движениями, где ущипнуть, а где прикусить почти до боли. До сладкой истомной боли, которая доставляет удовольствие. Такое, от которого я кричу, не сдерживаясь.
Наслаждаюсь мгновением пустоты мыслей и свободы израненной души. Неожиданно наши отношения дарят мне именно свободу. Знаю, что потом съем себя заживо и не раз назову предательницей. Стервой, которая посмела жить после…
Но это всё будет потом... а пока я лежу на взмокшей простыне и пытаюсь выровнять сбившееся дыхание.
Перекатываюсь на бок и смотрю на взъерошенную челку Морозова.
Кирилл мне нравится. Не так, как раньше, но с ним приятно и весело. Не давит на меня и ничего не спрашивает. С ним удобно. Будто я попала в кусок своей подростковой мечты. Он смешит меня и удивляет. Чего стоит один полёт на воздушном шаре. Или купание в ночной речке. Забываю о том, где я и сколько лет меня не было дома. Мне нравится эта временная амнезия. Сейчас нравится. И Морозов нравится, только знать ему об этом совсем не обязательно. Доверие к нему всё ещё лежит ниже плинтуса и выше не поднимается. Мне даже кажется, что он в каком-то смысле закрыл со мной свой давний гештальт. Завалил в постель Дашу Засимому и поставил напротив имени заветную галочку, ведь именно этого он хотел от меня тогда в лагере. Вряд ли он вдруг воспылал ко мне любовью. Я в такие сказочки больше не верю. Прекрасный принц и Золушка с чемоданом проблем.
Мне даже становится смешно. У меня не чемодан проблем, а целая цистерна.
Такие мысли немного расстраивают, но я приказываю себе не питать ложных иллюзий.
Через пару недель я уеду. Пшик. И всё опять в прошлом.
Уберу воспоминания в очередную коробку с надписью “Никогда не открывать” и постараюсь не вспоминать это время, от которого у меня в животе возрождаются давно сдохшие бабочки.
— Ты красивый, — слетает с моих уставших губ.
У Кирилла точ"eный профиль, который ничуть не портит бардак в волосах. Любуюсь им, не отрываясь. Раньше я могла только смотреть на его губы и мечтать о них, а сейчас они искусанные и зализанные мной. Его глаза всегда смотрели на меня холодно и надменно. Мне казалось, они похожи на северные моря, в которых плавают льдины и айсберги, настолько от него веяло холодом и неприязнью. Сейчас он смотрит иначе. Мне не хочется анализировать этот взгляд. К черту аналитику. Люди обычно не меняются, но Морозов, точно не относится к этой статистике.