Борись за мою любовь

Манич Мария

Мы не совпали. 

Опоздали. 

Любовь к Морозову имела место быть в моём прошлом, но я никак не вижу её в будущем или хотя бы в нашем настоящем. Он просто предложил мне помощь, вот такую, завязанную на чувствах, сексе и ни к чему не обязывающих свиданиях. И я рада, что этим человеком стал он, а не кто-то случайно подцепленный по пьяни в баре. Кирилла я знаю. Когда-то его любила. Мне с ним не страшно. Спокойно. Уютно. Весело.

Рядом с ним легче дышится, полной грудью.

— Что

это? — спрашиваю вечером, открыв дверь. 

Мы не списывались целый день, потому что мой старый телефон находился у него. Он скидывал с него часть информации на новый, который мы выбрали вместе на днях в торговом центре. Мне захотелось обновить гаджет, но с условием, что все снимки, сообщения и приложения перекочуют полным составом в новый мобильный. Отдала вчера вечером телефон Кириллу без каких-либо задних мыслей, просто доверила ему часть своей жизни, заключенную в этот плоский металлический корпус. Не в первый раз. Было ли это началом доверия? Возможно. Он и так знал уже достаточно. Больше, чем нужно ему самому. 

Зато у меня освободился целый день и я могла заниматься учебой. Я лежала на диване с ноутбуком, пристроенным на животе, и пила давно остывший чай, когда раздался звонок в домофон. На моём пороге Кирилл, в его руках букет кремовых роз. 

— Цветы, — отвечает Кирилл и, коротко поцеловав меня в губы, вручает букет и следом два телефона. — Тебе. Всё перенесено в целости и сохранности. Только зарядить нужно. 

Сердце делает кульбит и ухает вниз живота, на губы приклеивается дурацкая благодарная улыбка, такая, будто я никогда в жизни не получала цветов.

— Зачем? Это я про цветы. 

Я пропускаю его внутрь, с опаской глядя на розы, словно они могут меня укусить. Они выглядят идеально свежими, ароматно благоухают, завернуты в обычную крафтовую бумагу. Сколько их штук, не знаю, но держать тяжело. Телефоны аккуратно кладу на обувницу в прихожей.

Мне не дарили подарки очень давно... с того самого момента... нет, я не буду сейчас об этом думать. Ныряю носом в нежные лепестки и втягиваю в себя тонкий аромат цветов.

— Просто так. Захотел порадовать свою девушку.

Вздрагиваю и опускаю букет вниз. У наших отношений не было официального статуса. По крайней мере, я так считала. Всё это было удобно... нам обоим! Я не считала его “своим”, он не должен был привязываться ко мне по-настоящему.

— Спасибо. 

Кирилл разувается и, помыв руки в крошечной ванной, по-хозяйски проходит в комнату, я плетусь следом, шлепая босыми ногами по полу.

— Пожалуйста. 

Напряженная спина, обтянутая серой футболкой маячит перед глазами. В том, как он пришёл, как сейчас разговаривал, есть что-то настораживающее. Словно он собирается мне что-то сказать или предъявить, но не спешит.

Квартира, которую мне нашел Морозов — маленькая студия на последнем этаже. Современная крохотная кухня переходит в гостиную, где стоят диван-кровать и небольшой компьютерный

стол. Вещи из чемодана наконец перекочевали в угловой шкаф. За последнее время я купила несколько интересных книг и они ровной стопкой стоят у моего спального места. Ничего лишнего. У меня даже вазы нет. Обживаться и заполнять пространство ненужными мелочами не планирую. Отъезд близок и я его жду. 

Выловив остатки солёных огурцов из банки, споласкиваю её и, налив туда воды, ставлю цветы. 

— Симпатично, — усмехается Морозов и, усевшись на диван, смотрит на меня. 

Скользит взглядом по голым ногам, домашним коротким шортам, поднимается выше к груди, прикрытой тонкой пижамной майкой. Я целый день не выходила из дома и не переодевалась с самого утра: как проснулась, так и ходила в пижаме. Растрепываю рукой неч"eсаные волосы и смотрю в глаза Кирилла. Он, поймав мой взгляд, быстро облизывает губы и жестом приглашает присоединиться к нему. 

Внизу живота теплеет и потягивает от нашей игры в гляделки. 

Медленно оттолкнувшись от столешницы, я подхожу к нему и забираюсь на колени. Откидываю с его лба непослушную челку и обхватываю лицо ладонями. Хочется стереть напряжение с его губ, которые сжались и превратились в тонкую линию. Он часто целовал меня первым, иногда просил, чтобы я сама поцеловала. Сейчас идеальный момент, чтобы попросить. Но он ничего не просит. Просто смотрит.

— Что-то случилось, Кир? — спрашиваю осторожно, гладя его щеку. 

— Ты мне скажи. 

Я сглатываю. Выдерживаю его взгляд столько, сколько могу. Серые глаза смотрят серьёзно, на скулах напрягаются желваки. Я глажу их, пытаясь успокоить прилив гнева у мужчины.

Догадываюсь, чем он вызван, трусливо не хочется об этом говорить. Я, как тот страус из мультика, который при приближении опасности прячет голову в песок, делая вид, что его нет и проблем нет. Очень удобно.

— У меня всё нормально. 

— Тогда и у меня тоже.

Его руки не бездействуют и уже вовсю поглаживают мои бёдра. Забираются под шорты и гладят там.

В голове мутнеет, дыхание сбивается. 

Его губы близко, руки шарят по моему телу, не стесняясь, распаляют нас обоих всё больше. Мы оба дышим часто и надсадно, но никто не собирается сдаваться и не целует первым.

— Где ты был весь день? — спрашиваю, наклоняясь к нему и вдыхая запах его кожи. — Работал? 

— Ага. Ответ из Москвы пришёл.

— И как? — замираю в ожидании ответа, цепляясь за его плечи. 

— Второе собеседование было решающее. Не зря поехал. Взяли. 

— Ура! — восклицаю радостно и прижимаюсь губами к его щеке. — Ты рад? 

— Да.

А так и не скажешь, что рад. Что же ещё его мучает? 

— Где Оля?

— С отцом. Хочешь, останусь на ночь? — шепчет Кирилл, кладёт руку мне на затылок и притягивает ближе к себе. Целует выпирающую ключицу, проводит языком по шее, оставляя влажную дорожку.