Бортовой журнал
Шрифт:
Англичан здесь не любят еще и за то, что они собираются в своих барах, а потом там же и дерутся.
И за Гибралтар их не любят.
Видите ли, раньше, когда Испания возила к себе морем золото и серебро ацтеков и инков, и это считалось обычным делом, английский флот – наполовину пиратский – совершенно законным образом нападал на них и отбирал золото и серебро ацтеков и инков.
Это сегодняшним англичанам тоже пока еще не прощено.
И французов тут не любят по той же причине – уж очень много было войн во времена бесчисленных Людовиков.
Арабов
Украинцев пока терпят, хотя они тут все наводнили и норовят везде работать, а русских любят, потому что про помощь Испании во времена Гитлера и Франко все еще помнят, и еще русские сюда приезжают не с последним рублем, а значит, испанцам они не мешают.
Мы идем по пляжу и ищем ракушки. Ходим по колено в воде. Вода здесь холодная. Не выше двадцати градусов. Прогреется она только к июлю.
На берег выбрасывает разных червеобразных морских обитателей – мы бросаем их в воду.
А еще мы спасли маленького ската – он был жив, и я отнес его подальше от берега и положил на воду.
Наступил август, и все опять вспоминают про «Курск».
По канадскому телевидению даже фильм показали.
По их версии в деле замешаны две американские лодки «Мемфис» и «Толедо».
Обе наблюдали за пусками баллистических ракет с «Курска», но «Мемфис» был в тени «Толедо», и потому обе они читались на наших экранах как одна лодка, а не две.
Потом «Мемфис» вышел из тени и, опасно маневрируя, оказался на встречном курсе у «Курска». Далее – столкновение, а потом капитан «Толедо», посчитав, что русские каким-то образом атаковали «Мемфис», выпускает по «Курску» торпеду, которая и попадает между вторым и третьим отсеками.
Потом – политические игры, списание долга России Америке, переговоры Путина с Биллом Клинтоном и прочее, прочее, прочее.
Конечно, в деле «Курска» много белых пятен.
Откуда взялись два взрыва? Нам говорят про взрыв торпеды (первый взрыв) и детонацию боезапаса (вроде как второй взрыв).
Но не бывает такого, что взорвалась торпеда, и через аж минуту (!) произошла детонация. Не может детонация заявить всем: «Сейчас я вам явлюсь!» – после чего она и является изумленной публике.
Если детонирует, то сразу, практически одновременно с первым взрывом торпеды.
Почему не подняли носовую часть?
Загадка. Для меня загадка.
Трудности подъема? Гм… как бы это получше… ну, скажем так: чушь.
То есть почему-то порезали и подняли корму, а нос все еще лежит.
И еще нос показывали сто раз по телевизору, и каждый раз в нем была новая дырка.
По американцам. Могли они стрелять? Могли, если только они окончательно спятили.
Может, они и спятили – черт их знает, но только шум торпеды слышали бы все – 20 миль или 40 миль до «Петра Великого» – все равно.
И потом, все эти маневры – прятались, да потом как вылезли, да в нос зашли, да потом как налезли – ну… это просто родео какое-то. Неужели на «Курске» не отследили такую бешеную вокруг себя возню? Сомневаюсь я, однако.
В такой опасной близи маневрируют целых две (!) лодки, и никто никому не докладывает, не принимает мер к удалению их за границы района? Фантастика. Может быть, конечно, но уж очень фантастично.
Конечно, все, что выстроено в этом фильме, выглядит куда более логичным, чем то, что называлось потом «выводами комиссии» и «спасательной операцией», но что тут поделать.
Есть такое русское слово «бестолочь», то есть «без толку толочь» – что означает тщетность огромных, гигантских усилий, когда гора рождает мышь, когда все, что делается, в том числе и чудовищные финансовые и человеческие потери, – все это приходит к ничтожному результату.
Думаю, слово «бестолочь» и определяет все, что как-то связано с историей гибели «Курска» и последующим «спасением» оставшихся в живых членов его экипажа.
Поэтический стиль поведения – это когда двое пошли в ресторан, а один решил не заплатить и ушел, или он хотел заплатить, но долго проверял съеденное, или он проверял не только съеденное, но и сдачу.
Или вот еще что: хочется человеку мороженое. Он говорит: «Подожди, я мороженое куплю» – подходит, выбирает-выбирает-выбирает, заставляет бедную продавщицу все перетряхнуть, выбрал, теперь поворачивается к тебе и изрекает: «У тебя рубля нет?»
Или еще бывает так…
Вы собрались в гости, купили бутылку, пошли. «Стой! – говорит он перед дверью. – Дай сюда!» – и выпивает ее из горла до половины, потом протягивает тебе, но ты не хочешь, и тогда он ее допивает, после чего вы вваливаетесь в комнату, где на столе приготовлена всякая всячина, он пьян через секунду, говорит хозяйке, имея в виду хозяина: «А где этот?» – «За водой пошел». – После чего он сморкается и засыпает на диване.
А если пригласили на банкет, то он придет с сумкой и минут через двадцать начнет незаметно в нее еду складывать.
А еще он звонит в три часа ночи и предлагает купить у него столик за двести пятьдесят долларов – старинный, инкрустированный, который ему подарила одна старушенция.
Или он звонит и говорит: «Я этого не люблю, потому что он жлоб и бездарен».
А ты у него спрашиваешь, что подразумевается под словом «жлоб», на что он замечает: «Жлоб – это жлоб!»
Или он выходит от тебя в дождь, а ты ему даешь зонтик, с которым теперь можно попрощаться.
Или он в подворотне нассыт.
Наткнулся на слово «сущий» и подумал, что там пропущена еще одна буква «с». Этому слову памятник бы поставить.
А есть еще слово «везде ссущий», которое мне куда больше нравится, но – увы нам – не дождешься, конечно, чтоб где-либо этому еще более правильному и еще более исконно русскому слову что либо установили.
А хороший был бы памятник – «Везде ссущему».
Его бы Церетели поручить.
И чтоб непременно фонтаны.