Босиком до неба
Шрифт:
Услышав говорящую Зарему с Мурадом, дед жёстко окрикнул её и заставил явиться в дом. Мурад прошёл к себе во двор, долго сидел в саду, глядя на порхающих с цветка на цветок в клумбах сада мотыльков и бабочек. Ему стало нестерпимо одиноко, и он ушёл в дом, пытаясь забыться, но мысли о том, как обеспечить уют в доме, не оставляли его. Растопил камин и, глядя на огонь в плавных мерцаниях языков пламени, забылся от беспокойных дум своих. В комнате стоял запах дров, и потрескивающий звук огня в камине усыпил своей мелодией уставшего от размышлений Мурада.
– Как я попаду в будущее для выполнения своей миссии? – поинтересовался Рюрик у двух хранителей, прибывших к нему в замок.
– Ты забываешь, что мы знаем события, которые предстоят в будущем, и стараемся использовать эти знания и способности для сохранения своего могущества. В будущем появляется возможность для твоей трансформации туда. Там есть подходящий человек, который находится в пограничном состоянии между жизнью и смертью. Его миссия притянуть к себе события для того, чтобы источник силы вернулся к нам, законным обладателям. Если хочешь – это программа его жизни. Здесь всё под нашим контролем, а там, ты будешь один выполнять сою задачу. Время спокойствия и праздность закончились для тебя, вскоре ты окажешься в иных условиях.
Они после занялись обсуждением своих планов и как их осуществить. Всё сказанное оставалось между этими людьми, и малейшая утечка информации грозила страшными последствиями. Рюрик проводил дни праздно и бессонные ночи со своей Земфирой. Знал, что скоро всё изменится, но посвящать её он не мог в стратегию круга избранных и старался вести себя как обычно, но проницательная женщина всё время спрашивала, отчего он такой внимательный к ней в последнее время. Она боялась его могущества и всегда подстраивалась под его настроение, а тут усмотрела снисходительность к себе и увидела выход чувств в своём господине к ней.
– Разве тебе плохо от моего отношения к тебе? Ты заслуживаешь это.
– Господин, тебе доступны многие женщины, за твое внимание мне приходится всегда искать твоё расположение.
– Веди себя как положено женщине и дорожи моей снисходительностью к тебе, – Рюрик утратил интерес к беседе, он не любил сентиментальностей и отправил Земфиру на женскую половину.
Гордость с резкой манерой общаться снова заполнили его сущность. Земфира безропотно подчинилась и направила все свои усилия на внимательную игру за сердце господина, отсекая влияние других женщин, временно попадавших в его поле зрения. Она была счастлива за все годы нахождения рядом с господином и пойдёт на любые жертвы, чтобы это сохранить для себя. Весь смысл этой женщины был в служении ему, и она оберегала его от невидимых происков недоброжелателей и конкурентов на его власть, которые в своём преклонении и страхах к его всесилию всё-таки мечтали пошатнуть такое положение. Неоднократно были зачистки с помощью публичных казней, и всегда за этим стояла именно Земфира, умело пряча механизмы своего воздействия на события. Её любовь безграничная окружила кольцом дополнительной безопасности господина.
Талисман
Фигурка воина вновь привлекла внимание Мурада. С одной стороны, он настороженно относился к открытиям, связанным с этим изделием, с другой, – интерес с новой силой увлекал его исследовать эту вещь. Он взял в руки фигурку, которая лежала среди пакетов на ковре, и поставил на комод, чтобы внимательно рассмотреть. Сожалел, что нет увеличительного стекла в арсенале, чтобы разглядывать древние черты воина. Никогда он не видел человека в такой амуниции. Латы и доспехи впечатляли своей необычайной чёткостью, все уязвимые места были искусно закрыты. Развернул другой стороной, где находилась трещина, и стал пытаться расшевелить повреждение. Край легко поддался и всё, что произошло дальше, напоминало чистку апельсина от кожуры. Край плавно поддавался и, отслаиваясь, открывал внутренности фигурки. Он заинтересованно вскрывал верхний слой, который ему прежде казался металлическим. Когда он дотрагивался, структура становилась пластичной и податливой. Внутри оказался пятиугольный камень с округлыми краями зелёно-матового цвета. Мурад попытался собрать обратно из частей оболочки то, что было прежде статуэткой. Собрать не получилось. Он имел смутные перспективы своей дальнейшей жизни, а статуэтка исчезла, оставив камень вместо прежнего своего вида. В других обстоятельствах он испугался бы и искал объяснения с помощью других людей.
Сейчас же ряд событий, произошедших именно с ним, чудесным образом вытащил его из смертельных опасностей, Мурад поверил в себя с новой силой. Он был увлечён находкой. Суеверия и предрассудки, свойственные всем людям, странным образом не действовали вообще на восприятие происходящего.
Постучали тихонько в дверь. Никого не ожидая в гости, Мурад не среагировал. Стук раздался снова, а далее послышался голос аксакала Салиха. Этого прихода точно не ожидал хозяин дома. С самого рождения Салих смотрел с прищуром своих глаз на него, и маленький Мурад всегда избегал встреч с этим пожилым сельчанином. Достопочтенный вид его и черты лица выдавали особенные качества этого старца. Казалось, что он смотрит сквозь тебя, и при этом наступало чувство беззащитности. Время детского периода прошло, и повзрослевший Мурад, став хозяином этого дома, уверенно отворил дверь.
– Я к тебе познакомиться и поговорить, если примешь в своём доме, – говорил старец, ощупывая высохшими глазами образ Мурада.
– Проходите, дверь запирать перед лицом гостя нехорошо.
– Правильно мыслишь, ещё бы делать научился всё правильно.
Появление Салиха наэлектризовало атмосферу помещения. Его неспешные движения и фразы подчиняли своему воздействию. Мураду стало неуютно, но прежняя жизнь научила не показывать своих чувств.
– Чай у меня есть, вот только пить придётся сидя на подушечках на полу.
– Раньше всегда пили чай сидя на подушечках, и никто не жаловался, – подытожил Салих, присаживаясь на ковре.
Глаза его простреливали пространство дома, изучая все детали.
– Решил обживаться здесь что ли? Сейчас молодёжь старается уехать на побережье, а ты вот, наоборот.
– Не все же уезжают, я многих сверстников вижу здесь, они живут, как их родители жили.
– Какой ты смышлёный вырос, когда босоногий бегал на тебя смотрели как на человечка без будущего, а ты – в таком доме теперь живёшь.
– Это мне по праву принадлежит. Я никогда не чувствовал, что у меня здесь есть что-то лично своё, а сейчас всё изменилось. Дед Хасан вручил мне ключи, и вот я в этом доме.
При упоминании деда Хасана лицо аксакала передёрнулось гримасой неприятия.
– Правильно, пас ему баранов с самого своего рождения, был слугой. Твоя мать отдала тебя, и ты жил на побегушках. Удобно иметь в доме такого помощника.
Слова этого человека как гвозди, вбитые в доску, оставались в сознании с новым значением и смыслом.
– У нас кровь по отцу, и испокон веков так было. Хасан привёз жену другой веры и выдал дочь за твоего отца из другой нации. Тем самым положил начало истреблению прежних порядков.
– Что же я имею меньше прав на жизнь здесь? – спросил Мурад уязвлённый подтекстом сказанного.
– Живи, кто тебе запретит. Только тут без семьи не впишешься в общую картину. Напутали твои родители немного, а тебе распутывать всё придётся самому. Пробуй, может что получится.
Мурад попал в сеть аргументов, которые всё больше опутывали его и обездвиживали.