Босиком до неба
Шрифт:
Во многом с разными мыслями бывают люди, но в этих местах природа доминирует над человеческими ресурсами, и Мурад ощутил волну пронизывающего воздействия, самоуверенность отступила, и на смену ей пришло чувство приземлённости:
– Дух испытывает наполнение силой от горного климата, а воля при этом превращается в молекулу среди океана жизни. Свобода – это не одиночество, свобода – это независимость! Как здорово, когда человек сам себе хозяин!
Комфорт в душе позволял предаваться возвышенному уровню восприятия жизни земной. Как машина времени работает здесь пространство. Из цивилизации оказываешься в мире древних декораций…
Постепенно настроение начинало изменяться в другое переходное состояние.
– Я снова на родине с замкнутыми границами, невидимыми для глаз.
Упорядоченность и монотонность всего движения: людей, транспорта, животных, птиц и облаков – это виделось как свод незыблемых правил поведения. Всегда присутствует ощущение, что за тобой наблюдают, но кто – ты не видишь…
Курбан сидел в тени огромного дерева с развесистой кроной, увешанной грецкими орехами. Время остановилось…, всё как и прежде, но иначе. Работа ума и времени сливались в единое действо… Треск саранчи и сверчков создавали свою музыку, которой дирижировала незримая рука. Мурад проникал через двери реальности в это пространство.
– Салам, брат! Вспоминал тебя часто… Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать о человеке.
– Валейкум ассалам, Курбан! Кто-то помнит меня, значит, не потерян я для этого мира.
– Кто-то сказал: «Преступника всегда тянет на место преступления». Говорят, что на тебя многие злы в Дербенте. Кого-то ты отправил на небеса к предкам. Не моё дело оценивать чьи-то высказывания. Знаю, что ты без причины не будешь действовать столь категорично, – Курбан был словоохотлив и рад появлению Мурада.
Умение быстро и доходчиво рассказывать понравилось в словах Курбана. Мурад отчётливо осмысливал, что друг ему искренне и без приукрашивания высказал, что о нём говорят знакомые. Он увяз в историю с Чингизом и не понимал, как её разрешить. Зашли в кафе Курбана, и тот обыкновенными привычными распоряжениями организовал застолье.
– Забыться – вот что мне нужно, – констатировал Мурад.
Пили много, а при наличии сытного супа и овощей с мясом пьянели медленно. Курбан не скупился, скучная жизнь ему опостылела. Он находил лёгкость в общении с Мурадом, мог ему выговориться, не переживая, что будет не понят. Появлялись другие посетители, которые видели застолье двоих друзей. Все знали, что Мурад не в ладу с законом, только ленивый не высказывал свою точку зрения. Общим было одно во мнении, что когда мужчина взрослеет без отцовского воспитания, он совершает ошибки, которые ведут его к печальным последствиям. Сам конфликт никто не разбирал и не вникал в суть, потому что любопытство в Дагестане не приветствуется. За слова привыкли отвечать все.
Мураду в компании друга было весело, он отстранился от серьёзных размышлений. Курбан включил музыку, которая походила по стилю на шансон, но исполнялась дагестанскими певцами под аккомпанемент знакомых с детства инструментов, сделанных мастерами, живущими в горах. Удары барабана действовали на пульс, которые учащённым ритмом наполняли гордостью душу каждого местного жителя.
Курбан считал себя в душе неудачником, потому что вернулся домой вместо того, чтобы получить дополнительное образование с дальнейшим карьерным развитием. Сейчас ему приходилось работать в сфере обслуживания. В горах люди ходят редко в кафе, и доходы были мизерными, но Курбан за годы, прожитые в России, любил скопление людей, которые легко общаются. Содержание кафе в центре городка позволяло ему наблюдать за жизнью и людьми. Он знал все движения транспорта и новости, происходившие и случившиеся совсем недавно в районе.
Мурад ему виделся как человек с большими перспективами: чисто говорит по-русски, спортивного телосложения и, как он подметил, стильно одетый. Когда он его видел, то немного ущемленным находил своё самолюбие, так как вёл оседлый образ жизни. Когда узнал, что Мурад попал в историю, и его разыскивают, стал сопереживать другу. Именно в этот момент Курбан убедился в здравом смысле слов, которые говорят аксакалы, что для жизни многого не надо, достаточно иметь дом, жену и здоровых детей – это и есть настоящее богатство! Суть этих слов и поучений доходчиво понимаешь только тогда, когда несёшь потери, получается счастье у всех одинаковое, а горе у каждого своё. Точно сказано. В этом простом словосочетании вся мудрость устройства жизни людей. Курбан переживал за друга, зная, что случиться могут неприятности с каждым. Взять пример Мурада: все двери открыты перед человеком, и в одночасье он становится изгоем, не в ладу с законом, выводы повлияли на то, что Курбан смирился со своей судьбой и радовался с недавнего времени тому, что есть, не желая излишеств в жизни.
Мурад, как и Курбан, не забывал наблюдать за входившими и выходящими людьми в кафе. Заметил, что его узнают. Только в этих краях с древними обычаями умеют здороваться глазами, когда этого вполне достаточно без лишних слов. Друг заметил, что Мурад много выпил, и решил не останавливать его желания хорошенько напиться. Весь вечер и ночь они много разговаривали. Когда все новости были озвучены, изрядно пьяный Мурад сказал, что ему надо в селение.
– Одного тебя не отпущу, поеду с тобой. Несколько дней возьму выходных, если ты не против.
– Всегда рад дружескому общению, – безразлично ответил Мурад.
Было понятно, что одному ему лучше сейчас не оставаться, и по этой причине Курбан направился с ним в горы. Отправил свою жену, чтобы она вызвала соседа с машиной. Через двадцать минут зашёл друг Курбана и сказал, что готов их отвезти вверх в селение.
– Умеешь всё организовать, Курбан, – подчеркнул Мурад.
– Хватит беспечно пьянствовать, поехали по твоим делам, – решительность Курбана была вполне уместной.
Доехали до нижнего селения, перед домом своей матери Мурад попросил остановиться.
– Выйдем здесь, спасибо друг за содействие, – поблагодарил Мурад.
Было понятно, что он бесповоротно решил идти в этот дом, и Курбан поддержал его своим молчанием. Мурад был на взводе, как сжатая пружина, а в такие моменты говорить под руку нельзя ничего.
В доме Галимы
Вошли во двор. Каждый метр двора был идеально ухожен. Повсюду росли цветы в клумбах, обрамлённых обработанным камнем. Деревья были идеально правильные и увешаны отяжелевшими плодами.
На звуки вышла Галима, посмотрела на вошедших гостей и, глядя в сторону, покорно сказала:
– Заходи, Мурад, в дом.
Пьяные глаза сына встревожили опытную женщину. Он не спеша сорвал яблоко, сломав при этом ветку, которая упала на землю. Падение отростка с сочными листьями портило общую картину идиллии этого двора. Мурада обуревало раздражение от всего, он надкусывая яблоко, по-хозяйски пригласил в дом Курбана. Слева за отгороженной сеткой беспокойно носились откормленные курицы. Мурад брезгливо взглянул на эту суету пернатых и коротко произнёс: