Бойцовский клуб (перевод Д.Савочкина)
Шрифт:
И они мне подмигивают.
Никто из тех, кого они знают, никогда не видел Тайлера Дардена.
Сэр.
«Правда ли это», — спрашивают все. «Что Тайлер Дарден собирает армию? Так говорят. Что Тайлер Дарден спит всего один час в сутки? Ходят слухи, что Тайлер в дороге, основывает бойцовские клубы по всей стране. Что будет дальше, все хотят знать».
Собрания Проекта «Вывих» переехали в другой подвал, побольше, потому что каждый комитет — Поджог, Насилие, Вред и Дезинформация — становятся больше по мере того, как всё больше ребят выпускаются из бойцовского клуба.
Каждый член Проекта «Вывих» хочет знать, что будет дальше.
Куда мы идём?
Что ждёт нас там, впереди?
На Пейпер Стрит мы с Марлой гуляем в ночном саду с босыми ногами, и каждый шаг подымает запах шалфея, лимонной вербены и розовой герани. Чёрные рубашки и чёрные брюки снуют вокруг нас со свечами, подымают листья растений, чтобы убить улитку или слизня. Марла спрашивает: «что здесь происходит?» Пучки волос лежат рядом с комьями грязи. Волосы и дерьмо. Костные смеси и кровяные смеси. Растения растут быстрее, чем космические обезьянки успевают их срезать.
Марла спрашивает:
— Что ты собираешься делать?
Что говорят?
В грязи блеснуло яркое пятнышко золота и я нагнулся, чтобы посмотреть. «Я не знаю, что должно произойти дальше», — сказал я Марле.
Похоже, что нас обоих кинули.
Уголком глаза я вижу космических обезьянок, прохаживающихся вокруг в чёрном, каждая нагибается над растениями со своей свечкой. Маленькое пятнышко золота в земле — это золотая коронка. Дальше по тропинке видны ещё две коронки из серебряной амальгамы. Это кости челюсти.
Я говорю: «нет, я не знаю, что произойдёт дальше». И я запихиваю одну, две, три коронки в грязь, и волосы, и дерьмо, и кости, и кровь, пока Марла их не увидела.
18
Вечером в эту пятницу я уснул на столе у себя на работе.
Когда я проснулся с головой, опущенной на скрещенные руки на рабочем столе, телефон надрывался и никого уже не было. Телефон звонил и у меня во сне, и было не совсем понятно, то ли это реальность соскользнула в мой сон, то ли мой сон расплескался по всей реальности.
Я ответил на звонок: «Договора и Обязательства».
Это мой отдел. Договора и Обязательства.
Солнце садится, и в нашу сторону движется нагромождение облаков размером с Вайоминг или Японию. Не то чтобы у меня было окно на работе. Все наружные стены — стёкла от пола до потолка. Везде вертикальные жалюзи. Везде производственный низковорсистый серый ковролин с пятнышками маленьких надгробных монументов там, где ПиСишники подключены к сети. Везде лабиринт кубических ящиков с заборами облицовочной фанеры.
Где-то гудит пылесос.
Мой шеф уехал в отпуск. Он послал мне письмо по электронной почте, а затем исчез. Я готовлюсь к официальному докладу через две недели. Резервирую конференц-зал. Развешиваю все свои брюки в ряд. Переписываю своё resumй. И всё такое. А они строят козни против меня.
Я — Абсолютный Недостаток Сюрпризов Джо.
Я ужасно себя вёл.
Я подымаю трубку, и это Тайлер, и он говорит: —
Я спрашиваю: «кто они?»
— Они ждут тебя, — говорит Тайлер.
Я слышу запах бензина на своих ладонях.
Тайлер продолжает:
— Дальше в дорогу. У них есть машина, на улице. У них Кадиллак.
Я всё ещё сплю.
Я сижу здесь, и я не уверен, не снится ли мне Тайлер.
Или я снюсь Тайлеру.
Я нюхаю свои руки в бензине. Здесь никого больше нет, и я встаю и иду на улицу, на стоянку.
Парень из бойцовского клуба работает водителем, и он припарковался у обочины в чьём-то чёрном Corniche, и всё, что я могу сделать — это смотреть на него, чёрного с золотом, огромный портсигар, готовый увезти меня куда-то. Парень-механик, вышедший из машины, говорит мне не волноваться, он поменял номера с другой машиной на долговременной автостоянке в аэропорту.
Наш механик из бойцовского клуба говорит, что он может завести что угодно. Из приборной панели вытаскиваются два проводка. Прикоснитесь одним проводком к другому — и вы замкнёте цепь зажигания, получая машину для прогулки.
Можно иначе — получить код замка через распространителя автомобилей.
Три космические обезьянки сидят на заднем сидении, одетые в свои чёрные рубашки и чёрные брюки. Ничего не вижу. Ничего не слышу. Никому ничего не скажу.
Я спрашиваю: «так где Тайлер?»
Парень-механик из бойцовского клуба открывает мне дверцу, как персональный шофёр. Механик высокий, и его кости и плечи напоминают телефонный столб.
Я спрашиваю: «мы едем к Тайлеру?» Посреди переднего сидения меня ждёт праздничный пирог со свечами, готовыми к тому, чтоб их зажгли. Я сажусь в машину. Мы трогаемся.
Даже через неделю после бойцовского клуба у нас не возникает проблем с тем, чтобы ехать, не превышая скорости. У тебя пару дней может быть чёрный кал, разные внутренние повреждения, но ты настолько крут. Другие машины объезжают тебя. Они сигналят. Ты получаешь факи от других водителей. Абсолютные незнакомцы ненавидят тебя. Здесь нет совершенно ничего личного. После бойцовского клуба ты настолько расслаблен, что это просто не может тебя взволновать. Ты даже не включаешь радио. Может быть твои рёбра царапают внутренности каждый раз, когда ты делаешь вдох. Машины позади тебя мигают фарами. Солнце садится, апельсиновое и золотое.
Механик здесь, ведёт машину. Праздничный пирог лежит на сидении между нами.
Это страшно до усрачки — увидеть в бойцовском клубе парня вроде нашего механика. Худые ребята, они никогда не начинают хромать. Они дерутся, пока не превратятся в бутерброд. Белые ребята, похожие на скелетов, вымазанных жёлтой ваксой, с татуировками, чёрные ребята, похожие на вяленое мясо, эти ребята обычно держатся вместе, так, как они выглядели бы в Анонимных Наркоманах. Они никогда не скажут: «хватит». Как будто они становятся живой энергией, дрожа так мелко, что расплываются по краям, эти парни словно от чего-то отходят. Как будто единственный выбор, оставшийся у них в жизни, это как бы они хотели умереть, и они хотят умереть в бою.