Божественная комедия (илл. Доре)

Алигьери Данте

103

Не видев сам, я речь о том откину,Как тот и этот горний ястреб взмыл;Я их полет застал наполовину.

106

Едва заслыша взмах зеленых крыл,Змей ускользнул, и каждый ангел сноваВзлетел туда же, где он прежде был.

109

А тот, кто подошел к нам после зоваСудьи, все это время напролетСледил за мной и не промолвил слова.

112

«Твой путеводный светоч да найдет, —Он начал, — нужный воск в твоей же воле,Пока не ступишь на финифть высот!

115

Когда

ты ведаешь хоть в малой долеПро Вальдимагру и про те края,Подай мне весть о дедовском престоле.

118

Куррадо Маласпина звался я;Но Старый — тот другой, он был мне дедом; * Любовь к родным светлеет здесь моя».

641

Куррадо (Коррадо) Маласпина Младший — маркиз Луниджаны, умерший около 1294 г. У маркизов Маласпина изгнанник Данте нашел радушный прием в 1306 г. Вальдимагра — долина реки Магры в Луниджане.

121

«О, — я сказал, — мне только по беседамЗнаком ваш край; но разве угол естьВо всей Европе, где б он не был ведом?

124

Ваш дом стяжал заслуженную честь,Почет владыкам и почет державе,И даже кто там не был, слышал весть.

127

И, как стремлюсь к вершине, так я вправеСказать: ваш род, за что ему хвала,Кошель и меч в старинной держит славе.

130

В нем доблесть от привычки возросла,И, хоть с пути дурным главой * все сбито,Он знает цель и сторонится зла».

133

И тот: «Иди; поведаю открыто,Что солнце не успеет лечь семь разТам, где Овен расположил копыта,

136

Как это мненье лестное о насТебе в средину головы вклинитсяГвоздями, крепче, чем чужой рассказ,

642

Дурным главой — то есть римским папой.

139

Раз приговор не может не свершиться». *

Песнь девятая

Долина земных властителей (окончание) — Врата Чистилища

1

Наложница старинного ТифонаВзошла белеть на утренний помост,Забыв объятья друга, и корона

643

Смысл: «Солнце не успеет вступить семь раз в знак Овна, где оно стоит сейчас, то есть не пройдет и семи лет, как ты сам убедишься в нашем радушии, раз уж должен свершиться приговор судьбы, обрекающий тебя на скитальчество».

4

На ней сияла из лучистых звезд,С холодным зверем сходная чертами,Который бьет нас, изгибая хвост; *

7

И ночь означила двумя шагамиВ том месте, где мы были, свой подъем,И даже третий поникал крылами, *

10

644

Наложница старинного Тифона. — Возможны два толкования: 1) Наложница троянского царевича Тифона (в непредосудительном смысле) — Аврора. Пользуясь тем же приемом, что в Ч. II, 1-9; III, 25-27; IV, 137-139; XV, 6; XXVII, 1-5; P. I, 43-45 — Данте в ст. 1-6 указывает час, наступивший в Италии: там, на востоке, забрезжила солидная заря, и на ней сияло созвездие

Рыб («холодный зверь»), а в ст. 7-9 он определяет соответственный час для горы Чистилища; 2) Данте наделяет Тифона, наряду с супругой, еще и наложницей, лунной зарей. В ст. 1-6 описывается час, наступивший на горе Чистилища: лунная заря взошла белеть на утренний помост, то есть появилась на востоке, и на ней сияло, как корона, созвездие Скорпиона («холодный зверь»).

645

И ночь означила двумя шагами… — Прошло два часа от начала ночи в том месте, где мы были, то есть на горе Чистилища, и даже третий час близился к концу.

Когда, с Адамом в существе своем, * Я на траву склонился, засыпая,Там, где мы все сидели впятером * .

13

В тот час, когда поет, зарю встречая,Касатка, и напев ее тосклив,Как будто скорбь ей памятна былая, *

16

И разум наш, себя освободивОт дум и сбросив тленные покровы,Бывает как бы веще прозорлив,

646

С Адамом в существе своем — то есть обладая телом, подверженным усталости. Вергилий и другие тени не нуждаются в сне.

647

Впятером — то есть Данте, Вергилий, Сорделло, Нино Висконти и Коррадо Маласпина.

648

Касатка — злополучная царевна Филомела, превращенная в ласточку (касатку) (см. прим. Ч., XVII, 19-20).

19

Мне снилось — надо мной орел суровыйНавис, одетый в золотистый цвет,Распластанный и ринуться готовый,

22

И будто бы я там, где Ганимед,Своих покинув, дивно возвеличен,Восхищен был в заоблачный совет. *

25

Мне думалось: «Быть может, он привыченРазить лишь тут, где он настиг меня,А иначе к добыче безразличен».

649

Там, где Ганимед — то есть на горе Иде Фригийской.

28

Меж тем, кругами землю осеня,Он грозовым перуном опустилсяИ взмыл со мной до самого огня. *

31

И тут я вместе с ним воспламенился;И призрачный пожар меня палилС такою силой, что мой сон разбился.

34

Не меньше вздрогнул некогда Ахилл,Водя окрест очнувшиеся векиИ сам не зная, где он их раскрыл,

650

До самого огня — до сферы огня, которая считалась лежащей между сферой воздуха и небом Луны.

37

Когда он от Хироновой опекиБыл матерью на Скир перенесен,Хотя и там его настигли греки, * —

40

Чем вздрогнул я, когда покинул сонМое лицо; я побледнел и хладомПронизан был, как тот, кто устрашен.

43

Один Вергилий был со мною рядом,И третий час сияла солнцем высь,И море расстилалось перед взглядом.

651

Не меньше вздрогнул некогда Ахилл… — Когда юноша Ахилл воспитывался у кентавра Хирона (А., XII, 71), богиня Фетида, его мать, зная, что ему грозит гибель на войне, перенесла его спящим на остров Скир. Но здесь его при помощи хитрости обнаружили Улисс и Диомед (см. прим. А., XXVI, 61-62).