Божественная любовь
Шрифт:
– Тш-ш, конечно, не рассказала, потому что о таком не говорят, а познают на практике. У тебя будет самый лучший из учителей – любимый мужчина и поверь, он будет глубоко благодарен тебе за возможность научить всему самому. А теперь поморгай, осуши глазки от слезок, и приготовься, сейчас войдет Нрэн, чтобы отвести тебя к карете и доставить в храм.
– А ты? – Бэль ухватилась за верхний распашной рукав платья сестры.
– А я тоже буду в храме, но вести к алтарю тебя должны старшие кровные родственники мужского пола, значит Нрэн и Тэодер. Твой отец ведь официально считается мертвым. Но сегодня придет и он! Я буду рядом, солнышко. Мы все сегодня будем в Храме Творца, ведь замуж выходит наша любимая малышка! – убежденно заявила
На самом деле, конечно, Нрэн был не столько хмур, сколько торжественен, но распознать визуально нюансы мимических реакций Бога Войны с первого взгляда смог бы лишь родич, проживший с ним рядом не одну сотню лет. Вот Бэль, к примеру, только в силу своего эмпатического дара сразу поняла, что брат ни на что не сердится, но волнуется за нее, наверное, едва ли ни больше, чем она сама, и почему-то именно это слегка успокоило девушку. Во всяком случае, желание забаррикадироваться в покоях или сбежать на край света с собственной свадьбы у юной невесты пропало. Провожаемая добрыми напутствиями горничных, готовящих последние вещи к телепортации в новый дом, она на подгибающихся ногах двинулась из королевского замка. Нрэн в легком парадном доспехе с перышками, том самом, который очень нравился Элии, пристально следил за каждым шагом младшей сестры, чтобы не дай Творец девушка не оступилась да не покалечилась. Вручать жениху невесту в гипсе было бы моветоном даже по меркам легкомысленного Лоуленда. То ли чудом, то ли благодаря контролю воителя, Бэль удалось добраться до кареты, не свернув себе шею на лестницах. Девушка села рядом с Тэодером. Нрэн опустился на сидение напротив. Кучер взялся за поводья. Спокойная, едва заметная улыбка сероглазого принца и мягкое касание его руки подкрепили уверенность юной невесты в том, что если братья будут рядом, она не умрет прямо сейчас на месте от волнения, а все-таки сможет дожить и даже дойти до алтаря Храма Творца.
Карета выехала из замка. Никаких выкрутасов с телепортацией, согласно традиции бракосочетания, для главных участников сего действа предусмотрено не было. Им надлежало без помощи магии добираться из родительского дома или места его заменяющего до храма на своих двоих, можно четырех, то есть при помощи лошади и кареты. Изначально это символизировало первую проверку решимости жениха и невесты. Надо сказать, не зря и надо сказать не только изначально! И по сей день бывало такое, что кто-то один из будущей пары, а то и оба потенциальных супруга, через час-другой езды к Храму или прямо на ступенях собственного жилища, решали не торопиться с заключением брака. Случалось даже пускались в бега!
Именно поэтому главный жрец Храма Творца, каковым по совместительству являлся государь Лимбер, добирался до церкви заклятьем телепортации только тогда, когда и жених и невеста уже наличествовали в святилище вместе с толпой родственников, готовых в случае необходимости перекрыть отход малодушным и поддержать, а то и придержать, и даже задержать.
Перед храмом, словно в последний день Новогодья, негде было и яблоку упасть. Дворяне (в Храм были допущены только родственники невесты и друзья жениха), купцы, простой люд толпился на площади, выложенной драгоценными плитами витаря. Над народом витал дух ожидания и соблазнительные запахи яств, готовящихся к будущему пиру. Угощение для всех желающих сегодня выставлялось от щедрот короны и герцогства на улицах столицы. Так же на центральной площади и трех других ее товарках, уступающих главной лишь в почетном расположении, загодя были установлены транслирующие кристаллы, чтобы любой желающий увидел происходящее в храме своими глазами.
Четкого, пошагово прописанного «от и до», ритуала заключения брака в Лоуленде давно уже не существовало. Двое, решившие на свою голову стать парой, вольны были выбрать любой из многочисленных храмов Двадцати и Одной или богов, даже присутствие служителя на ритуале и то не являлось
Однако, чаще всего в столице ритуалы проходили в Храмах Творца, Бога Плодородия (Лимбера) или Богини Любви (Элии). В первых двух случаях по особому прошению браки заключал сам государь, в третьем, разумеется, лично принцесса, в качестве Связующей Судьбы.
Когда кареты жениха и невесты подъехали к площади с двух разных улиц, а случилось сие практически одновременно, толпа отхлынула, давая дорогу и судача о добром знаке временного совпадения.
Элегор в черном с серебром парадном одеянии при минимально-допустимом наборе родовых регалий: перстень-печатка и цепь-лоза, был удивительно торжественен и строг. Даже обычная шальная чертовщинка куда-то делась из глаз! Практически образцовый вид Высокого лорда портила лишь хулигански спадающая на лоб вопреки всем усилиям хозяина прядь черных волос. Счастье, что ссадины на скулах, оставшиеся после кувырков в Мэссленде, герцогу все-таки удалось вывести в срок. Храня на лице самое серьезное выражение, настолько серьезное, что даже Нрэн не нашел бы к чему придраться, герцог Элегор Лиенский взошел во Храм Творца вместе с конвоируемой и не видящей от волнения никого и ничего вокруг Мирабэль. Впрочем, жених тоже был порядком на взводе, но скрывать свои чувства под маской приличий наловчился лучше.
Родственники и друзья (со стороны Элегора присутствовало лишь несколько последних, потому как прямых родичей у Лиенского к его великому облегчению не имелось) замерли в надлежащем молчании. Двое шли к алтарному камню. Это была простая, если бы не удивительное качество самого камня, мраморная глыба, олицетворявшая порядок Мироустройства и незыблемость его законов. На камне сейчас стоял закрытый ларец редкого черного дерева. Король Лимбер в светло-серой мантии, ничуть не траурного оттенка, похожей по цвету на камень самого храма, у алтаря дожидался жениха и невесту. Деву братья практически несли по воздуху.
Не дойдя трех шагов до жреца с королевским титулом, Элегор резко остановился. По левую руку от него Нрэн и Тэодер поставили Мирабэль, убедились, что она не рухнет без поддержки, после чего отступили в сторону. Но далеко, к остальным родичам и гостям, кучкующимся у стен, все равно не ушли, готовясь подхватить сестренку в случае необходимости прежде, чем она расквасит носик об алтарный камень.
Музыкальный кристалл, установленный в транслирующей нише, негромко заиграл мелодию, написанную Кэлером и Ноутом специально к счастливой дате. Звук заполнил храм и пролился наружу. На площади рокот толпы стих, как по волшебству.
Лимбер коротко ухмыльнулся краем рта, придал своей физиономии самое «торжественно-умудренное-опытом», максимально благостное из набора выражений, и заговорил:
– Приветствую в Храме Творца двоих, пожелавших сегодня связать свои судьбы, души и плоть брачными узами. Герцог Элегор Лиенский и принцесса Лоулендская Мирабэль дель Виарен, тверды ли вы в своих намерениях?
– Да, – выпалил Элегор, мучительно пытаясь сообразить, почему так бледна Бэль? Не больна ли, не передумала ли, не опротивел ли он ей нежданно?
– Да, – шепнула юная принцесса, опровергая все эти предположения жениха, и залилась нежным румянцем.
– Творец видит и слышит вас, клянитесь! – не то предложил, не то скомандовал Лимбер, кладя ладонь на крышку ларца.
– Я клянусь жизнью, душой и силой богини вечно любить своего супруга и быть верной ему, – пролепетала Мирабэль, глядя в пол так пристально, словно именно там и находился навеки вмурованный недоброжелателями в камень Элегор.
– Я клянусь жизнью, душой и силой бога вечно любить свою супругу, заботиться о ней и защищать, – выдал в свою очередь герцог, благоразумно, припомнив лекцию Элии, и опуская пункт касаемо верности.