Божественная любовь
Шрифт:
Впрочем, этот самый пункт почти никогда не фигурировал в клятвах богов, слишком долгая жизнь и слишком большая сила сказанного и данного слова учила и прививала хоть крохи осторожности каждому, или не прививала. И тогда вступал в силу закон естественного отбора, убиравший клятопреступника и глупца с игровой доски Мироздания.
– Пусть будут Силы и Великий Творец свидетелями вашей клятвы, – торжественно провозгласил король, достал из шкатулки пару браслетов, бывших точной копией обручальных колец, красовавшихся на пальцах Элегора и Бэль: лозы и розы, свитые воедино.
Мужчине он вручил тонкий браслет. В ладонь племянницы
Едва браслеты заняли положенные места, Элегор с чуть хулиганской и одновременно торжественно-торжествующей, предвкушающей улыбкой, потянулся и снял со своего запястья браслет избранницы из звездной коллекции.
– Свяжем свои души, любимая, чтоб не разлучаться более никогда, чтоб отыскать друг друга в любом из миров? – шепотом предложил он.
– Да! – заворожено выдохнула Бэль.
– Ты подаришь мне свой браслет избранника? – снова тихонько уточнил Гор, подталкивая невесту и уже почти жену к действиям.
– Ой?! Это не сон, у меня тоже? Звездный… Мы были? А как мне свой достать? – хлопнула ресницами юная богиня, до сих пор считавшая приключение в Межуровнье волшебным сном, и за всей суматохой и треволнениями даже не проверившая наличие незримых артефактов.
– Просто пожелай, – посоветовал Элегор, и пока Бэль материализовывала украшение, надел свой звездный браслет на правую руку невесты, взволнованно передавая слова Элии:
– Первый брачный браслет связывает герцога и принцессу, бога и богиню, а браслет звездный – наши души, в какой бы оболочке они ни очутились. Навеки!
Бэль вспыхнула, засияла и осторожно надела появившийся прямо в пальцах браслет-чудо, не скованное или спаянное, а будто составленное из живых звездочек, на запястье любимого.
Так и застыли они, друг напротив друга, будто шагнувшие в вечность прямо от алтаря храма. Лимбер терпеливо дожидавшийся незапланированного современной традицией обмена дополнительными аксессуарами едва слышно хмыкнул, взял (никто из двоих, пялившихся на брачные браслеты, даже не вспомнил о положенном продолжении ритуала) руку Лиенского и руку Мирабэль, свел их вместе, накрыл своей могучей дланью и громогласно провозгласил:
– Да будет так! Элегор Лиенский и Мирабэль Лоулендская, отныне вы муж и жена!
Площадь взорвалась такими восторженными криками, что они преодолели даже могучую кладку храма, и едва не оглушили всех участников мероприятия. На этом фоне гениальная музыка стала совершенно неслышна.
Подхватив на руки жену и крепко прижав ее к себе, герцог Элегор двинулся прочь из Храма Творца к карете. Родичи провожали новобрачных такими ликующими воплями-поздравлениями, что они перекрыли даже шум куда более многочисленной толпы. Бэль прятала головку на груди мужа. Выражение ошеломленного неверия «это все действительно происходит наяву и происходит со мной?» не сходило с лица юной богини.
«Теперь ты моя жена, котенок», – ласково шепнул герцог на ушко Мирабэль.
Почему-то отныне ему хотелось называть девушку именно так. Возвышенные «феи» и «волшебницы» на язык не
Вот мелькнул ухмыляющийся и подмигивающий Джей, что-то вопящий во всю глотку, подскакивающие на месте и рассыпающие искры Рик и Клайд, потрясающий в салюте сжатыми кулаками Кэлер, улыбающаяся Элия, суровый Нрэн, в умилении утирающий слезы Лейм, Ноут с романтической поволокой перед глазами, мечтательный Мелиор, серьезный Тэодер, отец – мужчина в черном плаще, собранный и строгий, очень похожий на сероглазого принца, еще один черноплащенник с буйной гривой золотых волос и безумной ухмылкой, сильно напоминающий дядю Лимбера и Нрэна, задумчивый Энтиор без своей обычной брезгливой гримасы, Эйран, прищелкивающий пальцами. Кажется, так в Мэссленде выражали свое восхищение. Утирала слезы платочком Нэни, приглашенная на праздник бывшей воспитанницы из Мэссленда…
Эмоции родичей, сплетенные в единое полотно любви, заботы, волнения и радости укутали юную эмпатку с головой, охраняя ее от ликующих богов, людей и нелюдей, заполнивших площадь.
Элегор нес Бэль по узкой «косе» в этом море, родичи сопровождали новобрачных, страхуя от возможных неожиданностей лучше любой стражи…
Но вот герцог вспрыгнул в карету, усадил принцессу на диванчик, лакей захлопнул дверь. Заклятье изоляции мгновенно приглушило все звуки и ощущения. Осталось только ощущение кожаных подушек под пальцами и тепло от опустившегося рядом мужчины… Герцога Элегора… Мужа…
– Как ты, котенок? – ласково, с неподдельной тревогой спросил Элегор, завладев ледяными пальчиками Мирабэль.
В ответ девушка всхлипнула и, уткнувшись в плечо мужа, неожиданно заплакала. Крупные слезы катились из глаз живыми алмазами, поблескивая в магическом освещении кареты, дополняющем свет пасмурного дня.
В первое мгновение герцог растерялся, как не терялся никогда и нигде, в поединке с противником, отражая атаки целой кучи врагов или кровожадного монстра. Да что там, он, даже общаясь с красотками, никогда не чувствовал себя таким беспомощным, какой бы хитроумный финт не выкидывала очередная пассия. Но в том-то и дело, что Бэль, как успел не столько понять, сколько ощутить Элегор, не притворялась никогда. Ее слезы были искренним проявлением чувств. И вот потому-то шальной Бог Авантюристов испугался едва ли не до смерти. А что если эта нежная фея, его котенок, жена, поняла, что совершила ошибку? Вдруг она передумала? Вдруг осознала, что безумный Лиенский ей не подходит в мужья, и теперь горюет?
– Я так счастлива, – смогла в тот самый миг, когда супруг успел перебрать тысячу и одно ужасное подозрение и уже переходит к тысяче второму, пролепетала Мирабэль. – Так счастлива, что даже не могу поверить, что все происходит на самом деле. А вдруг я сплю?
Выдохнув (Элегор только теперь сообразил, что забыл дышать), бог усмехнулся краем рта и хрипловатым низким голосом ответил:
– Не спишь, и сейчас я тебе докажу! Такого во сне не бывает!
Он склонился к нежным устам Бэль и подарил жене обжигающий страстный поцелуй. Теперь уже настал черед эльфийки позабыть, как полагается дышать, растворяясь в необычных, но таких волнительно-сладких ощущениях.