Божественная любовь

Фирсанова Юлия Алексеевна

– Ответное негласное посольство в малом составе. Скажем, я и Лейм. Это оптимальное прикрытие для попытки выручить Бэль, – сходу выдвинула принцесса самую дипломатичную из целого кровожадного вороха идей, чреватых войнами, конфликтами и горами трупов. – Могло же у нас произойти некое недоразумение с последними подписанными договорами. Недоразумение, требующее личного визита… Мы постараемся вернуть сестренку без сокрушения Мэссленда до основания. Эйрана, официального посла, вмешивать не будем, чтобы он не оказался между двух огней.

– А если не получится? – на всякий случай уточнил король.

– Тогда вызывай Эйрана для общего оповещения Мэссленда. Предлагай всем желающим политическое

убежище и спускай с цепи Нрэна и Гора. Став вдовой, Бэль легко сможет превратиться в невесту и законную супругу по второму кругу, а Мир Узла возродят к новой жизни Силы, – трезво и жестко закончила Элия. – Но, надеюсь, до этого не дойдет. Мы сейчас объективно сильнее своих извечных конкурентов благодаря твоей плодовитости. В интересах его мэсслендского величества оказать нам максимальную помощь и поддержку.

– Других вариантов, помимо посольства, нет? – на всякий случай поинтересовался Лимбер, уж очень не хотелось ему отпускать любимую дочь в Мэссленд.

– Если ты о Злате, то его вмешивать нельзя. Вопрос баланса Миров Узла слишком щекотлив, чтобы использовать силу Повелителя Межуровнья в таких целях, – отрезала принцесса не без скрытого сожаления. При помощи Дракона Бездны вопрос можно было кардинально решить раз и навсегда. Вот только с Повелителя Путей и Перекрестков сталось бы устранить проблему если не заодно с Мэсслендом, то с принцем Дельеном, наследником Млэдиора, наверняка. Страж Границ как-то раз уже переходил дорогу Лорду Бездны, второго шанса Злат принцу давать бы не стал. – Просить Силы я тоже не буду, потому что их содействие, если они согласятся, может быть истолковано в различных инстанциях, как нарушение равновесия на Уровне. Нам сейчас лишние тяжбы и огласка ни к чему.

– Хорошо, собирайся, я обговорю условия, – сдался Лимбер, заканчивая первую часть составления плана, и брезгливо бросил. – У тебя есть какие-то особые пожелания по Энтиору?

– Я не знаю, как с ним поступить, – признала Элия, машинально коснувшись пальцами виска. После сегодняшних событий, богиня чувствовала себя уставшей так, словно прошагала с армией Нрэна на марше, по крайней мере, семидневку кряду и при всем при этом умудрилась не отстать.

– Он предатель, – уронил тяжелой плитой король, вынося приговор поступку сына. Вампир был слишком жестоким, самодовольным и холодным, чтобы числиться среди любимых отпрысков, но до сих пор остававшимся весьма полезным.

– В том-то и суть, что брат ни себя, ни действия свои предательством не считает. Он никогда не любил Бэль. Узнав о намерении выдать сестренку за Элегора, понял, что избавиться от ее общества не получится вовек. Что этот эльфийский кошмар навсегда. И вот появляется Дельен, как ответ на молчаливую молитву. Далекий мэсслендский гость, готовый связать себя узами брака с Мирабэль. Ненавистная кузина будет жить, но далеко от Лоуленда. Партия удачная, политически выгодная для семьи. Так, или примерно так рассуждал Энтиор, проворачивая интригу. Они с Дельеном приготовили ловушку-телепорт из Лоуленда, далее через несколько порталов, чтобы сбить со следа поисковиков, до замка принца близ Топей Хеггарша. Хранитель Границ попросил Топи распространить свое влияние, блокирующее магию, на его замок, чтобы мы не смогли найти Бэль заклятьями и почувствовать ее иным образом, – коротко объяснила Элия суть действий бога-вампира и его сообщника, потом раздумчиво добавила: – Но все члены семьи без сомнения сочтут поступок Энтиора предательством и будут требовать кары. Однако, отец, расправы над ним нельзя допустить. В Дознавателе нуждается Лоуленд, и я видела портрет брата в свежем пополнении ТОЙ коллекции.

– Что ты предлагаешь? – скрипнул зубами Лимбер, ненавидевший всей душой, когда в жизнь

его семьи и мира вмешивались Высшие Силы и пророчества, когда из-за этих неосязаемых материй нельзя было просто дать в челюсть зарвавшемуся сынку, а в данном случае измолотить до потери сознания. Может, тогда бы эгоистичный самовлюбленный вампирчик кое-что понял, по крайней мере, то, что своих не предают и не продают, как бы сильно не было искушение.

– Бойкот, – холодно обронила богиня. – Вызови Рика и Клайда, пусть сообщат всем в семье о поступке Энтиора и одновременно донесут до родичей мои слова о запрете иной кары. Мне кажется, сейчас брат, которого мы знаем, Энтиор Охотник, Дознаватель, Извращенец, находится на распутье. От того, куда он шагнет, будет зависеть очень многое. Взлетит ли он, обратив эту мерзкую ситуацию в трамплин изменений, или низвергнется в пропасть. Я не желаю стать той, которая столкнет брата вниз, лишая будущего не только его, но, возможно, саму Вселенную. Как ни зла, не желаю, потому что есть более значимые вещи, чем месть.

– Пусть будет по-твоему, собирайся, извещай Лейма. Когда документы подготовят, я вас вызову для телепортации, – согласился монарх, доверяя суждениям дочери, более приспособленной к ловле рыбы в мутной воде пророчеств и движений божественных душ.

– Я люблю тебя, папа, – Элия подошла к отцу, на пару мгновений обняла его, прижалась и нежно поцеловала в щеку. Какие бы важные и срочные дела не предстояли, несколько секунд на общение с родными выкроить можно всегда.

– Я тебя тоже люблю, детка, – улыбнулся Лимбер, пусть ненадолго став не монархом Мира Узла, а отцом, для которого взрослая мудрая дочь все равно остается малышкой.

Богиня исчезла, а король сплел весьма причудливое заклятье связи, одновременно удостоверяющее личность абонента до установления контакта и полностью блокирующее все известные виды прослушки. Ответ пришел не сразу, вызываемый явно перемещался, чтобы отозваться без помех, да и изображение появиться не спешило. Собеседники перестраховывались. Когда нить заклятья укрепилась, мужчины обменялись изысканными приветствиями.

– Здорово, старый хрен!

– И тебе не кашлять, кобель! Давненько парой слов переброситься минуты не выпадало, а гульнуть и вовсе лет сто уж выбраться не можем, – с мировой скорбью в густом басе, признал вызывающий.

– И не говори, – ностальгически поддакнул вызывавший и опошлил трезвой правдой жизни минуты дивных воспоминаний: – Я и сейчас по делу. Твой сынуля-дипломат, возвращаясь домой, прихватил к договорам впридачу невесту, да позабыл спросить ее согласия,

– Да ну! Ты еще скажи, что принцессу Элию! – первый коротко хохотнул, решив, что собеседнику вздумалось пошутить.

– Принцессу, да не Элию. Моя бы дочурка из него уже объедки для грюмов настрогала. Бэль он умыкнул, – мрачно ответил Лимбер.

– А что, неплохо вышло-то! Давай поругаемся чуток, нотами протеста обменяемся, и породнимся, – предложил приятно обрадованный Млэдиор.

Во-первых, он радовался самой возможности дополнительных связей с Лоулендом, во-вторых, укреплению влияния верного кандидата на корону Мэссленда. Из выгодно женатого, остепенившегося сына короля было бы сделать куда проще, чем из холостого. Вот тому же Лимберу до сих пор ни одного из своих детишек отправить к алтарю в Храме Творца не удалось.

– Не выйдет, Бэль просватана за герцога Лиенского по взаимному согласию и с благословения Нрэна и Элии, там, видишь ли, все серьезно. Половинки они. Девчонка скорей в ваши топи живьем кинется, чем под венец с другим пойдет, – искренне пожалел король Лоуленда. – А уж герцог любимую и подавно добром не уступит. Он у нас буйный, ничего о политических выгодах слушать не станет.