Божественная любовь
Шрифт:
– Проверим, – тяжело, как наковальню на мизинец, проронил Млэдиор. Если кому-то из его своры приспичило поиграть в заговоры или отбить при помощи магии его женщину, они выбрали не то время, не то место и не тот объект. Король был не в настроении забавляться. Кажется, часть стада пора было отправить на мясо.
– Интересно, мишенью была только я или в каждом бокале сегодня есть нечто особое? – задумчиво промолвила Элия, подразумевая обычную многоходовую интригу.
Подловить на крючок принца или рассорить короля с новой любовницей – были самыми вероятными из намерений любителей неучтенных традиционной рецептурой
– Хочешь угоститься? – качнул король ополовиненным бокалом.
Принцесса ответила соблазнительной улыбкой, скользнула ближе к «любовнику» и, будто кокетничая, опустила пальчик в его бокал, чувственно облизнула. Отлично понимая, что спутница играет на публику, Млэдиор, тем не менее, в полной мере ощутил силу воздействия божественного обаяния Элии. Только обаяния, ни капли силы пущено в ход не было. Однако, и этого оказалось более чем достаточно. Продолжая изображать раскрепощенную во всех смыслах этого слова фаворитку, блондинка повернулась к принцу, одарила призывной улыбкой и продегустировала аналогичным образом вино в его бокале. Красотка игриво слизнула капельку, а потом принялась чертить пальчиком на лице Дельена ту самую композицию из черного вихря и адиаллы, о которой говорила недавно. Попутно Элия оповестила собеседников со все той же игривой гримаской на лице:
– Я угадала, зелье везде.
– Ты дегустаторша? – удивился Дельен дарованиям папиной обоже. Дамочка оказалась способна распознать по первым двум компонентам мозаичный приворот, на определение которого не сработали защитные чары. Спросил не только из профессионального интереса. Ему требовалось срочно перевести тему и убрать с лица блондиночки развратную улыбочку, на которую почему-то, так же как и на интонации, инстинктивно реагировало тело. А ведь все мысли принца были только о Бэль!
– О, можно сказать и так, – таинственно протянула Элия. – Чувствовать вещи подобного рода мой дар.
Теперь, когда присутствие зелья стало очевидным, избавиться от его воздействия для богов не составило особого труда, ведь у каждого были припасены личные чары, пусть не реагировавшие на сложносочиненные приворотные заклятья, но годные для общего очищения организма.
А тут еще Лейм, беседовавший с некоей пятихвостой ало-когтистой дамой в своем традиционном стиле о безграничной любви к драгоценной сестре (это обычно способствовало избавлению от назойливых поклонниц), связался с принцессой и коротко отчитался:
– Любимая, меня только что пытались приворожить.
– И как?
– Тошнит, – с телеграфной честностью признался Бог Романтики, защищенный от такого рода попыток божественной сутью, подкрепленной узами с Богиней Любви. На Элию же никакие заклятья и напитки подобного рода, разумеется, отродясь не действовали. Хотя, она чувствовала их отвратительную горечь и начинала злиться на прохиндеев.
– Кто? – столь же коротко уточнил принцесса.
– Полагаю, моя визави, уж очень настойчиво она зовет меня уединиться и слишком заботливо предлагала угоститься канапе, – выдвинул версию кузен.
– О, забавно, – взяла на заметку происшествие принцесса и весело поделилась с мэсслендскими собеседниками свежей порцией интригующих сведений.
– Или мои подданные окончательно деградировали или «блестящие» идеи в этом сезоне, как хвосты и рога,
– У меня в страже давно добровольцев не хватает на Гнилых Кочках дозор нести, – предложил с прохладной улыбкой Дельен, упоминая самое не престижное и жутко вонючее даже по своеобразным мэсслендским меркам местечко, куда ссылал проштрафившихся дозорных. Закономерным итогом такой воспитательной методики стало резкое уменьшение поголовья штрафников, резкое до такой степени, что недобор уже начал ощущаться.
За штучки с несмертельными зельями в Мэссленде, на ком бы их ни пытались применить от поломойки до короля, полагался штраф и то, что в урбанизированных мирах именовалось исправительными работами. Вот только кара, соразмерная деянию, выбиралась судом по согласованию с жертвой. В случае, когда единственная кандидатура на роль судьи (судить короля мог только сам король) и личность жертвы совпадали, как сейчас, выводы о наказании можно было сделать незамедлительно, еще до определения личности преступника.
– Не хватает добровольцев? Скоро будут, – ласково, давно он уже так тепло не говорил с сыном, пообещал Млэдиор и быстро выдал инструкции к дальнейшим действиям.
С легким прищуром наблюдал король за леди Найдолой, стремительно, опережая всех соперниц, плывущей к нему с трепетной улыбкой на устах и тремя грудями за корсажем. Элию ретиво атаковал с левого фланга лорд Крахойдел, чьи зеленые рога перемежались на голове малиновыми перьями и, кажется, живыми змеями. К Дельену попыталась пристроиться леди Донайла, родная сестра Найдолы. Всем было так весело, но тут глаза очаровательно-веселой леди Лиады закатились, красавица стала белее снега и начала оседать на пол.
Никого не удивило, что король и принц, отмахнувшись от приглашений заинтересованных кавалеров и дам, с двух сторон подхватили теряющую сознание девушку под руки и исчезли с бала. Мало кто, озабоченный, заинтригованный или испуганный происходящим, заметил другую сцену. Позеленевший лорд Мийл, сославшись на рези в желудке и беспокойство о самочувствии сестры, тоже поспешил откланяться. Он даже не принес своей собеседнице извинений.
Однако, ало-когтистой даме было не до этикета. Ее ноготки сжимались, оставляя на тонкой верхней ткани злато-зеленой паутинной переливницы художественные дырки, глазки слишком нервно стреляли по сторонам, а пять хвостов и вовсе завязались в такой художественный узел, расплести который без помощи опытной макрамистки не представлялось возможным. Если только хирургическим путем?
Зал гудел от слухов о причинах дурноты новой пассии короля и рвении, проявленном монархом и принцем Дельеном в оказании помощи занедужившей даме. Буквально через несколько минут с мероприятия, кроме уже перечисленных высоких лиц, начали исчезать другие. Кто-то удалялся, сославшись на срочные дела, кто-то якобы для того, чтобы продолжить развлечения в ином месте… Но отнюдь не все удаляющиеся попали туда, куда собирались, вернее, они оказались совсем не там, где рассчитывали сами, зато в точности в соответствии с желаниями его величества и его высочества, исполнявшего в Мэссленде роль Дознавателя. Те, кто хотели поиграться с мозаичным приворотным зельем, получили весьма специфический результат.