Божественная подмена. Клятва
Шрифт:
Оказалось, не только первый муж нервный. Его дядя тоже недалеко ушёл... До муассанита, который только начал подниматься. Ушёл, точнее, дошёл и уронил мой «подарок» лицом в землю ещё раз.
— Светлана кэрра Хаяси. Госпожа Верховная судия, — напомнил Юки, что у «пигалицы» имя есть.
Ну каков, а? Но всё равно жалко.
— Юки, оставь его. Мне муассанита богиня подарила, — произнесла укоризненно. — Он теперь жить с нами будет.
И вообще, вдруг нагаасур буйный? Нормальные во главе преступной группировки не стоят.
— Сама ты, буйная, — зашипел Нэреш так, словно это
Я обиделась. Но мужчин своих на всякий случай осмотрела. Да нет, нормальные они у меня. Если только Тэкеши... Говорить ничего не стала, просто развернулась спиной к храму и сделала шаг, охрана тут же сомкнула кольцо, выкинув проблемного муассанита за его пределы. Хочет Нэреш, чтобы его по земле тащило, пусть лежит, а если нет, то хвост в зубы и всё такое. Первые несколько шагов в напряжённой тишине и слух уловил глухой звук, будто мешок на землю упал. Остановилась, обернулась и изумлённо приоткрыла рот. «Подарок» расчищал себе путь. Ко мне пробивался, методично кося охрану!
— Пропустите его, — я в отчаянии закусила губу.
Дала же богиня! Какое-то неправильное у Алексины представление о подарках. То сущность редкая, но жуткая, то муассанит бракованный — не женственный и хлипкий, а очень даже накаченный и меткий. Вон как с одного удара охрану вырубает.
Нэреш невозмутимо дополз до нас и встал в один ряд с мужьями, словно всегда здесь стоял. У меня от такой наглости рот приоткрылся, а мои мужчины зубами заскрипели, но сдержались.
Спокойнее, Света. Нельзя уподобляться нагаасуриям, даже если очень хочется поставить выскочку на место. Тем более тогда, когда Алексина забыла рассказать условия возврата. Может, ещё не всё потеряно? Побудет у меня месяц, повоспитывается и хватит? Мысль порадовала и приподняла настроение, я даже взбодрилась, представив, что с помощью муассанита наше расследование обязательно сдвинется с мёртвой точки.
Многое до сих пор неизвестно управлению, и мои ищейки тоже особо не продвинулись. Про то, что мой потерянный четвёртый муж владелец источников ещё Юки рассказал. И к сожалению, эта информация ничего не дала, то покушение так и осталось в числе незавершённых расследований. Поимка неприветливого работника архива подсказала, что замешан кто-то из совета. Но кто именно? Даже переправка большой партии рабов не удалось отследить! Ни в одном из городов они не появлялись, словно шагнули в портал и растворились в воздухе. Или же просто не пошли в город, а использовали какую-то из заброшенных дорог. Хотя Тэкеши ещё надеется, что они перенеслись в одну из деревень, где прибывших не записывают и отправляет туда сотрудников, чтобы они допросили жителей. К бумагам о передаче имущества в собственность совета тоже не подкопаешься. Товары со складов опять же ушли в никуда. Словно опытный кукловод виртуозно обрывает ниточки раньше, чем мы находим след.
Я так задумалась, что не заметила, как мы дошли до поместья. И наверное, ещё долго бы не видела ничего вокруг, но заминка в дверях нашей спальни вернула к реальности.
Ну как заминка...
Я прошла вперёд, уверенная, что мужчины идут следом. Поговорить всё же нужно, хоть и не хочется. Юки с
А я... Да простит меня совесть за то, что закрыла на неё глаза.
— Только на территории храма Нэреш может отойти от меня больше, чем на полтора метра. За его пределами нам с муассанитом придётся тесно сотрудничать, — подала я голос.
Жёлтохвостого перекосило. Мужья напряглись. Да, здесь либо комнату менять, чтобы выселить мужчину за дверь, либо разрешить ему жить в нашей спальне. Понимаю, но не прощаю. Поэтому следующие слова упали в тревожную тишину, как камни в воду.
— Как выяснилось, Нэреш единственный кого я могу не опасаться. Достаточно приказать,
— и посмотрела прямо на муассанита. — Я запрещаю тебе причинять вред мне и моему ребёнку.
«Подарок» не отреагировал, зато мужья... Лицо Тэкеши покрылось красными пятнами, Юки впервые на моей памяти выругался, Широ же молча подошёл, опустился на пол и уткнулся лицом в мои колени. Его руки моментально обвились вокруг меня, намекая, что нагаасур не уйдёт даже под страхом смерти. Видимо, прошлой «ссоры» ему хватило. С трудом подавила в себе желание закопаться руками в светлые волосы и пожалеть.
— Не знаю, поняли вы или нет, но с сегодняшнего дня Верховный жрец будет делиться жизненной силой с моим, — я выделила это слово, — ребёнком. Жаль, что мои мужья перестали быть мне поддержкой и опорой, и сговорились за моей спиной. Я хочу, чтобы вы переехали в другую комнату.
Юки сменил форму и уселся в углу комнаты. Молча. Тэкеши был более эмоционален.
— Я тебя с ним не оставлю, — прошипел он.
Кто о чём, а вшивый о бане! И я не выдержала.
— А тебя никто и не спрашивает. Точно так же, как ты не спросил меня!
На лице жёлтохвостого заиграла улыбка, он даже вперёд подался, ожидая развлечение. Схватив первую попавшуюся с кровати подушку, запустила ею в нагаасура. И чувствуя на щеках злые слёзы, закричала:
— Да! Это не ваш ребёнок! Так я и не прошу вас его любить. Никто не имеет права решать кому жить, а кому нет! — обвела мужей тяжёлым и мутным от слёз взглядом.
— Света... — виновник кошмара двинулся на меня.
Руки сами сложились в защитном жесте на животе.
— Вон!
Нагаасур вылетел в коридор, хлопнув дверью. Она бедная чуть с петель не слетела. Уже там, в коридоре, раздался жуткий грохот.
Злость испарилась, оставив вместо себя горькую обиду. Слёзы бежали по щекам быстрыми солёными ручейками. Тишина давила на плечи. Даже «подарок» перестал издевательски ухмыляться и уставился в зеркальный потолок с задумчивым взглядом. Тем оглушительнее были тихие, полные боли слова Широ:
— Наш ребёнок, ядочка. Не только твой.
Так хотелось поверить. Мимолётный порыв, в котором я успела представить, что Широ не врёт и не было того подслушанного разговора. Глубокий вдох и болезненное падение в реальность.