Божественное свидание и прочий флирт
Шрифт:
Он расслабился.
— День прошел великолепно, Майкл. Так славно все получилось.
— Благодарю вас. — Он пожал протянутую отцом Энни руку. — Я тоже так считаю. Спасибо.
— Теперь вы — семья. И не меня нужно благодарить.
Он слегка наклонил голову, признавая смущающий комплимент.
— И все-таки я вам благодарен. И знаю, что Энни…
Фермер улыбнулся.
— Детям надлежит дать хорошее напутствие. Что бы там ни было, я уверен: с тобой она будет в безопасности.
— Разумеется.
Майкл украдкой посмотрел на часы. Через тридцать минут
— Да. Уже пора. — Он повернулся и подозвал одного из официантов. — Я скажу ему, пусть дадут знать водителю. На дорогу уйдет не больше десяти минут.
Снаружи, на лестнице здания муниципалитета, гости выстроились в линию, приготовившись к их выходу. Многие держали в руках картонные коробки с конфетти, и кое-кто из детей уже начал раскидывать цветные кружочки. Он выглянул и вздрогнул.
— Ты готова?
Энни стояла рядом с ним в платье, которое он помогал ей выбирать в Мейклсе, и шляпе, которую мать купила ей в Солсбери. Она держала его под руку, игриво пощипывая.
— Давай обнимемся, — обратилась она к подошедшей матери.
Он никогда не замечал между ними какого-либо признака привязанности, но теперь они заключили друг друга в объятия. Мать гладила ее по спине, шепча что-то на ухо.
Отец улыбнулся и подмигнул ему заговорщически:
— Мне говорили, что женщина всегда остается со своей матерью. Взгляни на это.
Затем она повернулась к отцу, чтобы обнять его. Майкл заметил слезы в ее глазах и горящие от румянца щеки. Буквально несколько секунд отец мягко прижимал ее к себе, а потом отстранился.
— Вы опоздаете, — сказал он. — В любом случае, помни, примерно через неделю мы навестим вас.
И тут она разрыдалась.
— У вас все будет в порядке? С вами ничего не случится?
Родители засмеялись.
— Ну, конечно же, милая. Глупышка. У нас все было в порядке в течение многих лет. Все годы.
Потом в автомобиле она прильнула к нему, и они поцеловались. Он уловил запах незнакомых ему духов — дорогих, экзотических. Убрал волосы, упавшие ей на глаза, и ослабил свой галстук. Она игриво прикоснулась к его груди.
— Неделю, — сказала она. — Целую неделю вдвоем, и ничего не делать, только любоваться водопадом.
— Потрясающе! — отозвался он.
Автомобиль тронулся с места. Некоторые из гостей продолжали стоять у ворот автостоянки, приветствуя молодоженов. Двое парней умудрились постучать по крыше машины; он помахал им рукой и улыбнулся.
Люди провожали автомобиль взглядом. Велосипедист, переезжавший на другую сторону дороги, чернокожий мужчина в порванной потертой одежде цвета хаки и ветхой кепке, заглянул внутрь: лицо его оставалось безучастным, но он не мог оторваться от невесты, как будто был ослеплен блеском ее платья.
Спустя несколько минут они уже были на станции. Водитель затормозил, вышел и подозвал свистком носильщика, чтобы тот взял чемоданы. Затем они направились к платформе и стали читать список пассажиров спального вагона в местном поезде. Странно было видеть строку с их именами; Энни коснулась его руки:
— Вот — мы. Муж и жена!
Пока поезд выезжал из города, Майкл сражался с толстой кожаной защелкой на окне в коридоре. Наконец тяжелое окно
— Я могу тебе чем-то помочь?
Она покачала головой.
— Все в порядке. Пижаму я положила на твою полку. И там же зубная щетка.
Ее ответ прозвучал так странно. Неужели это и есть брак — говорить о мелочах: твоя еда готова, не забудь свои ключи, ты не видел мою ручку и так далее? Неужели и они будут говорить о том же? А если нет, тогда о чем?
Он сел. Приходило ли ей в голову, что он мог спать раньше с другой? Она бы так не поступила — он был уверен в этом, — и в своих отношениях они никогда не заходили далеко. Она была девственницей, он это знал. Он взглянул на нее: теперь она — его жена. В университете мужчины часто болтали о сексе, но ему претила подобная непристойность и грубость. Будет ли у них так же, как обычно бывает: смущение, страстное физическое желание, пустые слова? А что еще может произойти? Потливость от соприкосновения тел? Невнятное бурчание о том, что на койке, узкой для одного, невозможно поместиться вдвоем?
Энни улыбнулась ему. Она тоже волновалась; он мог это понять. Надо что-то сделать, чтобы помочь ей. Он огляделся: свет — выключить свет. Тогда можно будет раздеться в темноте и оградить друг друга от смущения.
Он поднялся, и тут она дернулась.
— Не волнуйся, — сказал он. — Я не собираюсь обижать тебя.
Она засмеялась.
— Я не думала…
Он выключил свет, но над дверью появился яркий луч ночного освещения. Там тоже должен быть выключатель, вот только где?
Они завтракали в качающемся вагоне-ресторане, глядя на проносившиеся мимо окрестности. Деревья здесь были выше и намного гуще кустарник; страна рогатого скота осталась позади, но все равно это дикие земли, территория слонов. Со своего места он наблюдал за появлением утренних солнечных лучей над сводом деревьев в лесу. Ему знакомы такие места. Во время трехмесячной военной подготовки он ходил на патрулирование точно в таком же селении, как это. Десять дней тогда они провели в лагере, отрезанном от внешнего мира, отрабатывая стрельбу по мишени, и с каждым днем становились все более грязными, когда пробирались ползком в траве шести футов высотой, во время тщательно разработанной игры повзрослевших бойскаутов. Вскоре на горизонте, над морем раскачивающихся верхушек деревьев появилось облако водяной пыли. Он предложил ей перейти на его место — оттуда был лучше вид, но железнодорожная колея внезапно сделала поворот, и снова все закрыл лес.