Божья коровка
Шрифт:
Женщины прыснули.
– Погодите! – покачала головой рассказчица. – Это лишь начало. Слушайте дальше. «Что ты, Василий Иванович! – удивился Петька. – Это ножницы». «Не поверю, – говорит Чапаев. – Загадай еще!» «Без окон без дверей полна горница людей». «Это точно жопа, Петька!»
Слушательницы засмеялись. А заведующая продолжала:
– «Нет, Василий Иванович, – отвечает Петька. – Это огурец». «Дурацкие у тебя загадки, – говорит Чапаев. – Пойду Фурманову загадаю». Находит, значит, Фурманова и предлагает: «Отгадай, комиссар, загадку, Петька мне ее принес. Так что слушай: без окон без дверей полна жопа огурцов…»
Женщины захохотали. Смеясь, мотали головами и вытирали заслезившиеся глаза платочками. Заведующая выждала, пока они утихомирятся и продолжила:
– «Дурацкая у тебя загадка,
Новый взрыв смеха чуть не обессилил слушательниц.
– Нам он про грузина рассказал, – сообщила заведующая вино-водочным отделом. – Дело было так. Приходит в ресторан грузин и говорит официантке: «Дай мне список блюдей». «Меню, что ли?» – спрашивает официантка. «И тебю тоже», отвечает грузин.
На мгновение в кабинете повисла тишина: все не сразу уловили соль рассказанного. Но потом вновь дружно рассмеялись.
– Весельчак у нас пацан, – сказала Валентина. – Будем брать на постоянку?
Женщины дружно закивали.
– Ну, тогда закончили. Галя, позови Бориса…
Не прошло минуты, как в кабинет директора вошел юный грузчик.
– Присаживайся, Боря, – Валентина указала на стул. – В коллективе тебя хвалят, да и я довольна. Будем брать тебя в штат.
– Спасибо, Валентина Алексеевна, – ответил Борис.
– На здоровье. Я сейчас дам тебе бумагу, ты напишешь заявление. Отвезешь его в торг, там получишь направление в поликлинику по месту жительства. Пройдешь в ней обследование и получишь медицинскую книжку.
– Это обязательно?
Парень выглядел ошеломленным.
– Ну, конечно! – удивилась Валентина. – Мы продуктами торгуем. Что не так?
– Я вам лучше покажу, – ответил грузчик и вскочил со стула…
– Твою мать! – сказала Валентина, пробежав глазами принесенную им справку. Пролистнула и бросила на стол удостоверение инвалида. – Что ж ты сразу не сказал?
– Вы б меня не взяли, – он вздохнул.
– А теперь подавно не возьму.
– Валентина Алексеевна! – посмотрел он умоляюще. – Вот скажите честно: я нормальный человек?
– Абсолютно, – кивнула Валентина. – Только здесь написано: дебил.
– Врачи могут ошибаться…
– Это вряд ли, – покачала головой директор.
– Пациент может поправиться, – не смутился парень. – Я начал умнеть, когда мама заболела. Словно мне глаза промыли. Постепенно ощутил себя нормальным. Мама очень радовалась и меня учила. Говорила, что диагноз нужно снять. Только мы с ней не успели, – он вздохнул. – Сам же я не знаю, как это сделать.
Валентина на мгновение задумалась. Боря точно не дебил, в этом у нее сомнений не было. Поменять диагноз? Это не проблема, если знать, к кому за этим обратиться. Нет, можно парня и прогнать. Только грузчика поди найди, а Бориса уже принял коллектив. Она не хотела признаваться: парень ей пришелся по душе. Не как мужчина, разумеется, а младший брат. Он был у Валентины, но умер от болезни в 43-м. Сгорел Васятка за неделю… Война, какие там лекарства с докторами? Она его любила и очень плакала на похоронах. А больше братьев не случилось: отец погиб, у матери остались только девки…
– Иди, работай! – сказала парню. – Подумаю, как тут помочь. Бумаги эти забери и никому о них не говори. Понятно?
– Спасибо! – он вскочил и собрал бумаги.
– Спасибо после скажешь, – ответила директор. – Как дело будет сделано…
Глава 4
Красно-желтый трамвай, дребезжа и постукивая колесами на стыках рельсов, полз от разворотного кольца к улице Якуба Коласа. Кольцо располагалось напротив гастронома, в котором работал Николай, и со ступенек у входа в магазин было видно, как трамвай подъезжает к диспетчерской, замирает ненадолго, а затем отправляется по маршруту. Но сейчас Николай ждал его на остановке – предстояла поездка в психоневрологический диспансер. Алексеевна рассказала, как туда доехать и к кому там обратиться, заодно – как себя вести. Николай испытывал небольшой мандраж. Как там дело повернется?
Подошел трамвай, распахнулись двери. Лосев поднялся по ступенькам, приобрел билетик у кондуктора,
Дребезжа стальными сочленениями, трамвай неспешно полз по рельсам, Николай смотрел в окно. Улица Седых, где он жил, находилась на окраине, а сейчас он ехал в центр. Открывавшиеся виды не внушали. Кое-где стояли новые дома и строительные краны, остальное выглядело блекло. Частный сектор с серыми домами и заборами, двухэтажные бараки и сортиры во дворе. Улицу, по которой шел трамвай, покрывал потрескавшийся асфальт с выбоинами. Выходившие на нее другие «направления» кое-где имели мостовые из булыжника. Транспорта на улицах немного, в основном – грузовики. Все – капотные, с деревянными бортами или же фургоны с тентом. Иногда оббитые металлом. Легковые автомобили большей частью старые, попадались даже «эмки». Николай их видел в фильмах про Великую Отечественную войну. Были и «Победы», а еще – «Москвичи» и «Волги» – 21-е, конечно. Некоторые несли на капоте блестящую фигурку оленя. Николай знал, что такие машины редкие [29] . В прошлой жизни побывал на выставке ретроавтомобилей, там ему и рассказали. Ну, а здесь – пожалуйста, катаются.
29
Редкие они сейчас. Фигурку оленя «Волга» потеряла в 1961 году.
Трамвай вполз в плотную застройку. Двух, трех и пятиэтажные дома, сложенные из кирпича и оштукатуренные. Приближался центр города, как понял Николай. Появилась площадь – продолговатая, большая [30] . Удивительно, но даже здесь выходящая на нее с правой стороны улица несла булыжное покрытие [31] .
Трамвай пересек Ленинский проспект, выбрался на улицу Первомайскую, покатил по ней. Остановок никто не объявлял, и Николай ориентировался по названиям улиц, которые считывал с табличек на домах. Красноармейская, Энгельса и Ленина. Следующая – стадион «Динамо». Здесь он вышел и, вертя головой по сторонам, чтобы под колеса не попасть, пересек улицу перпендикулярно стадиону. Никаких знаков перехода не имелось, как и светофоров – даже в центре. Движением управляли регулировщики с палочками в белых кителях, фуражках и перчатках.
30
Площадь Якуба Коласа. В ту пору на ней еще не было величественной скульптурной группы, посвященной классику белорусской литературы, и подземного перехода. См. на фото в Доп. материалах.
31
Улица Веры Хоружей. Асфальт на ней появился позже. А известный Комаровский рынок представлял собой небольшую грунтовую площадку, где нередко торговали с телег. Эти и другие интересные факты из истории Минска предоставлены автору писателем Анатолием Матвиенко. Он жил в ту пору Минске и хорошо его запомнил.
Табличка на стене дома подтвердила, что он вышел на Октябрьскую. Посреди нее бежали рельсы, только Лосев ждать трамвай не собирался и пошел по тротуару – время позволяло. С левой стороны тянулись производственные здания, сложенные из кирпича, и, похоже, что еще до революции. Выглядят весьма уныло, хотя жизнь кипит: из ворот ближайшего завода выезжали грузовики. В кузовах он рассмотрел знакомые ящики с бутылками – водочку везут [32] . Кто-попотеет, разгружая. Алексеевна нашла ему подмену в этот день, ну, а завтра… Все зависит от итогов встречи.
32
ГГ проходит мимо головного предприятия знаменитого белорусского «Кристалла».