Божья коровка
Шрифт:
Наконец он подошел к нужному зданию. Вывеска у входа сообщала: – Республиканский психоневрологический диспансер [33] . Николай поднялся по ступенькам и, открыв дверь, ступил в холл. К регистратуре подходить не стал: если ему правильно сказали, это не потребуется. Он поднялся на второй этаж и, найдя нужную дверь, постучал в дубовое полотно.
– Да? – раздалось из-за двери.
Николай потянул ручку на себя и вошел. В небольшом кабинете за столом, заваленном бумагами, сидел мужчина средних лет, ни в малейшей мере не походивший на образ профессора из фильмов. Ни очков, ни встрепанных волос. Круглое лицо, лысина, двойной подбородок, набегавший на рубашку.
33
В ту пору диспансер располагался на улице Октябрьской, а не Бехтерева.
– Здравствуйте, – сказал Лосев. – Вам насчет меня звонили. Я – Борис Михайлович Коровка.
– Было, вроде, – протянул толстяк, почесав висок у края лысины. – Только что конкретно, не запомнил. Что-то там не так с диагнозом.
– Именно, Семен Прокофьевич, – подтвердил Лосев. Как зовут профессора, он прочел на табличке на дверях.
– Проходите, – указал на стул хозяин кабинета. – Документы принесли?
Николай выложил на стол паспорт, справку и удостоверение инвалида.
– Любопытно, – произнес профессор, все их рассмотрев. – Не согласны, значит, вы с диагнозом?
– Он ошибочный, – ответил Николай.
– Сомневаюсь, – собеседник покрутил лысой головой. – Мы в таких делах не ошибаемся.
– Но проверить можно?
Николай вытащил из лежавшей на коленях сумки бутылку коньяка и палку копченой колбасы. Взять их посоветовала Алексеевна, заплатил он сам. Николай выложил гостинцы перед профессором. Тот одобрительно хмыкнул, рассмотрев этикетку на бутылке. Затем вытянул ящик стола и сложил в него угощение. Взамен достал картонную папку и извлек из нее потрепанный листок с машинописным текстом.
– Прочитайте, а затем перескажите собственными словами [34] .
Николай пересказал. Профессор почесал в затылке и достал другой листок. На нем хаотично были разбросаны линии и геометрические фигуры.
– Расскажите, что вы видите [35] ?
– Вот ворона на кусте, – указал пальцем Николай. – Это девушка смотрит вдаль. Грустная чего-то. Здесь, похоже, ящерица…
– Гм, – сказал профессор. – Ну, а здесь?
Он протянул другой листок. Николай не выдержал и рассмеялся.
34
Тест обычно непосильный для дебилов.
35
Тест на воображение. У дебилов оно отсутствует.
– Что смешного? – удивился хозяин кабинета.
– Извините, анекдот пришел на память.
– Расскажите! – предложил профессор.
– Психиатр показывает пациенту листок с треугольником и просит сообщить, что он видит на рисунке. «Палатка, а в ней мужчина и женщина занимаются любовью». «Хм! – произносит доктор. – Ну, а здесь?» Он показывает рисунок с квадратом. «Это кровать, на которой двое занимаются любовью». «А вот это?» – психиатр демонстрирует круг. «Это иллюминатор корабля, а в каюте двое занимаются любовью». Врач рисует на листке зигзаг: «Ну, а это что?» «Доктор! Да вы просто сексуальный маньяк!» – отвечает пациент.
Собеседник хрюкнул и захохотал.
– Я в такой интерпретации этот анекдот еще не слышал, – сообщил, перестав смеяться. – Говорят обычно так. «Что-то у вас все мысли о разврате, батенька», – замечает психиатр. «Сами виноваты: для чего похабные картинки мне показываете?» – отвечает пациент. Вы откуда про маньяков знаете?
– Так читаю много, – выкрутился Лосев. – Я люблю читать.
– Ясно, – покивал головой профессор. –
– Может я поправился?
– Невозможно, – покачал профессор головой. – Органическое поражение мозга исцелению не подлежит. Но могла быть временная задержка в умственном развитии. И она, бывает, что проходит, хотя это редко. Вы хотите снять диагноз?
– Да, – ответил Николай. – Я хочу работать, получить образование, стать полезным членом общества.
– Что ж, похвально, – оценил хозяин кабинета. – Мы поступим так. В 14 часов соберется наша ВТЭК [36] . Напишу вам справку об осмотре и подам на рассмотрение. Попрошу принять вас первым. Приходите. Заседание на третьем этаже.
36
ВТЭК – врачебно-трудовая экспертная комиссия. Занималась установлением инвалидности и другими связанными с ней делами. В описываемое время в СССР уже имелись специализированные психиатрические ВТЭК.
– А диагноз точно снимут? – не поверил Николай.
– Обижаете, Борис Михайлович! – укорил его профессор. – Мое слово что-то значит в этом заведении. И еще открою вам секрет. Почти все из пациентов, приходящих к нам на ВТЭК, просят дать им инвалидность, а не снять нее.
– Для чего? – удивился Лосев.
– Пенсия и другие льготы, – улыбнулся собеседник.
– Если инвалидность снимут, можно сделать так, чтобы в документах не осталось и следов диагноза? – поинтересовался Лосев.
– Для чего вам это?
– Бывшего дебила в армию могут не призвать. Не служивших девушки не любят, замуж за меня не выйдут [37] . И с учебой могут быть проблемы.
– Что ж, резонно, – согласился профессор. – Я подумаю, что можно сделать.
Николай поблагодарил и вышел. Стрелки на часах в холле показывали 11. Времени вагон, можно погулять по городу, чем Лосев и решил заняться. Опоздать он не боялся. Наручных часов у Бори не имелось, но хватало городских, предназначенных для всех. Он успел заметить это по пути к Октябрьской. В крайнем случае спросит у прохожего – это удивления не вызовет. Не один он ходит без часов [38] .
37
Это так. В СССР не служивших в армии мужчин девушки не жаловали. Их считали подозрительными – есть проблемы со здоровьем.
38
Характерная примета того времени. Свои часы имели не все. Поинтересоваться у прохожего, который час, было запросто.
Он дошел до железнодорожного вокзала, побродил по Привокзальной площади и, спросив дорогу, вышел на другую. Полюбовался бывшей церковью из красивого красного кирпича, заглянул на Главпочтамт. Писем посылать не стал, потому как некому, а приобрел газету. Полистал ее на лавочке в сквере возле «Фабрики заготовочной» [39] , где имелся ресторан и столовая. Пообедал в ней, заплатив полтинник за три блюда: суп картофельный с мясом, котлета с кашей и компот. Сытый и довольный отправился обратно.
39
Нынешний ресторан «Папараць-кветка» («Цветок папоротника») в Минске.