Брачный сезон в Уинчестере
Шрифт:
Раймонд растерялся. Он не ожидал, что отец заговорит об этом. Потерянность и замешательство отразились на его лице, и ещё больше раздражили отца. Самого Раймонда испугало страшное подозрение, что кто-то мог догадаться о его склонности к Патриции — и сообщить отцу.
— Вы… Вы, отец, сказали… Вы не советовали мне торопиться. Я полагал, что могу не спешить.
— Вы хотите сказать, что за шесть месяцев из дюжины девиц не смогли найти ни одной достойной?
Раймонд опустил глаза. Он не понимал странного раздражения и гнева в голосе отца, но боялся узнать его причины, не знал, что сказать.
— Итак, сэр, отвечайте мне. Вам не пришлась по душе признанная красавица мисс Иствуд. Почему?
Раймонд бросил на отца растерянный взгляд.
— Мисс Кора представляется мне слишком свободомыслящей особой. Слишком много самолюбия и гордости и слишком мало чувства долга. Могу сказать, что и родственные связи оной особы, особенно — её братец, да и что скрывать — мамочка, не прельщают меня.
Отец смерил сына гневным взглядом. Его грудь колебалась нервным, сбивчивым дыханием.
— Вот как. Хорошо. Чем вам не нравятся остальные, мисс Гилмор, например?
— Мне показалось, отец, сердце этой особы несвободно.
— Даже так, — откинувшись в кресле, проговорил лорд Брайан. Разговор с сыном только усиливал его подозрения, — мисс Лавертон и мисс Вудли показались вам, должно быть, слишком легкомысленными?
— Скорее, дурочками, сэр, — робко улыбнулся Раймонд.
— Мисс Харди и мисс Хеллоран тоже не больно-то, видимо, по-вашему, умны?
— Мне нечего возразить, милорд.
— А мисс Глэдис Сейвари, видимо, не слишком красива?
— Оспа никого не красит, отец…
Лорд Брайан зло посмотрел на сына.
— А чем вам не по душе мисс Монтэгю? Тоже дурочка? Безобразна?
Раймонд молчал.
— Итак, вам не нравятся ни красотки, ни уродки, ни богатые, ни бедные, ни дурочки, ни умные. Вы, должен заметить, чрезмерно разборчивы. А может, вам мешает сделать выбор нечто другое?
Раймонд почувствовал, что дыхание пресеклось в его груди, в глазах потемнело. Неужели, отец узнал? Откуда? Грэхемы? Он был так осторожен… Вчера приезжала леди Холдейн. Однажды она видела, как он несколько минут разговаривал с Патрицией в гостиной Лавертонов. Заметив её взгляд, он тут же отошёл. Неужели… Раймонд молчал. Его молчание и бледность испугали сэра Брайана, но на карте стояло для него так много, что нюансы душевного равновесия сына были сейчас незначимы.
— Вы можете быть мужем, ответьте мне! Вы дееспособны?
Раймонд окаменел, потом кровь так резко бросилась ему в лицо, что его окатило волной жара. Его потрясённое и оторопелое выражение, в котором было такое смешение гнева, смеха и ещё чего-то невычленяемого, удивило вперившего в него больной и пристальный взгляд отца. Лихорадочное напряжение вскоре разрешилось для Шелдона-младшего нервным и несколько истеричным смехом, который он, несмотря на все усилия, не смог сразу унять.
— Простите, отец… что значит, могу ли… Я? Почему, Бога ради… Конечно, могу.
Реакция Раймонда чуть успокоила отца. Соответствуй это действительности, он вёл бы себя иначе. Сам же Раймонд, поняв, что отец ничего не знает о его недозволенной и запретной страсти, тоже несколько успокоился. На мгновение он подумал, может быть, сейчас упасть в ноги отцу и всё рассказать, но следующая фраза сэра Брайана парализовала его.
— Я считаю, что до конца недели вы должны сделать предложение — либо мисс Иствуд, либо мисс Монтэгю, либо любой из вышеназванных девиц. Вы меня поняли, Раймонд?
Теперь младший Шелдон ни о чём не думал — ноги его просто подкосились — он упал, обнимая колени отца.
— Сэр, умоляю вас….
– забормотал он, — это невозможно… — и, поймав снова наливающийся гневом взгляд отца, вцепился в полу его сюртука, — пожалейте, сэр. Я не могу… Я не вынесу…Я ничего не могу с собой поделать, я полюбил, едва увидев… Все попытки бороться были безуспешны. Это рок, это сильнее меня. Я люблю до безумия, и если буду связан с другой, то… то я и вправду, сэр… Я не знаю, что мне делать. Это сильнее меня, я пытался отойти…простите, отец, — лепетал Раймонд в истерике.
К милорду Шелдону наконец пришло понимание, что сыну мешает жениться уже сделанный им выбор — и, судя по его поведению — выбор весьма недостойный. Это было лучше того, чего он боялся, но тоже не радовало.
— Бог мой, да о ком вы говорите?
Раймонд умолк. Дыхание его стеснилось.
— Это огорчит вас, сэр, я не хотел, всем сердцем не хотел бы…
— Да говорите же, чёрт возьми! Кто она? Белошвейка? Служанка? Кухарка? Горничная?
Раймонд был так шокирован, что ноги его распрямились. Он поднялся с колен.
— Ну, что вы, отец… — младший Шелдон обиженно пожал плечами. Подобное предположение о нём показалось ему совсем уж унизительным — и для него, и для Пэт. — Как можно? Это… мисс Патриция Монтгомери. Она… живет у родственников, Грэхемов…
На челе мистера Шелдона-старшего отразилось выражение, прочесть которое Раймонд не смог. Тот оторопело откинулся в кресле, насупил брови, но гнева в его глазах Раймонд не заметил. Граф несколько минут глухо молчал, потом уточнил:
— Дочь Реджинальда… — он снова надолго замолчал, потом подозрительно спросил, глядя в лицо Раймонда, — стало быть, если я позволю вам жениться, ничто не затруднит вас? Вы посватаетесь?
Раймонд не верил своим ушам. Отец… это почти позволение…
— О, сэр, разумеется. Вы позволяете? Вы… благословите? — заторопился он, снова опускаясь на колени, — можно просто, без торжеств, тихо обвенчаться в нашей церкви, совсем не хотелось бы собирать весь город, траур не позволяет… Я мог бы поехать с Патрицией в Италию….
– бормотал он. — Или, если вам будет угодно, в Лондон. Можно остаться здесь. Я просто не мог сказать вам, вы говорили, бесприданница… Я не мог… Благословите, отец.