Брачный сезон в Уинчестере
Шрифт:
Поток богословствования Шелдона Монтэгю выслушал в полном безмолвии, но стараясь не упустить ни слова.
— «По определениям Твоим всё стоит доныне, ибо всё служит Тебе, в Твоей руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти, и всё держится словом Твоим». Всё промыслительно, всё провиденциально. Вот что надлежало вспомнить мне в минуту искушения! — продолжал каяться Шелдон.
Разговор богослова с юристом мог закончиться теологическим пассажем, но завершился крючкотворством. Юрист вернул богослова к реальности.
— А я могу узнать имя счастливицы, Раймонд?
— А…что? А… Ну, конечно,
Джулиан скорчился в углу скамьи. Счастье приятеля, столь очевидное, бьющее в глаза, не вызвало зависти, но — тоску и уныние, а его слова, хоть Монтэгю и не показал этого, больно задели. И вовсе не напоминанием их прежних споров, а просто неприятной и коробящей истиной. Джулиан не оспаривал утверждения Шелдона. Да, и в его глазах этот человек был достоин любви — Монтэгю с радостью отдал бы за него свою сестру и считал бы, что её счастье гарантировано. И совсем не пятнадцатью тысячами годовых, но безупречной порядочностью, высотой помыслов и личными достоинствами этого человека. Но это признание не могло не вызвать и естественного сопоставления. А чего достоин он сам?
Мисс Кора не только не заигрывала с ним более, но, встречая, отворачивалась, а когда он приходил с визитами — его не принимали. Когда Монтэгю пытался пригласить её на танец на последнем балу, ему ответили, что он невозможен. Он не нравился, его не любили. Его ненавидели и презирали. От него отшатывались как от зачумлённого. Джулиан отчетливо видел это и страдал. Теперь вскользь брошенные слова Шелдона высветили для него самую ужасную причину этого. Сэр Чилтон тут ни при чём. Он недостоин любви. Эпизоды его полночных вылазок одна за другой пронеслись перед глазами. Монтэгю вспомнил — так отчетливо, словно видел наяву, рыжую Хетти из блудного дома мистера Торнби. Он тогда разбил ей лицо за то, что она пыталась поцеловать его и, избивая, твердил, что её дело — просто пониже наклониться и упереться руками в пол.
Ну и чего он достоин за всё это?
Граф Шелдон, узнав от сына, что тот удостоен согласия избранницы своего сердца и готов венчаться даже сегодня и уже в эту ночь сделать всё, от него зависящее, чтобы род Шелдонов процветал в веках, назначил венчание на ближайшую субботу. После чего, отдав все необходимые распоряжения для скромного венчания без торжеств, которым мешал годовой траур, милорд направился к сэру Чилтону, чтобы разузнать причины странной сплетни, пущенной молодым Тэлботом. Это соперничество? Месть? Зависть? Сын выказывал ему пренебрежение? Чтобы придумать такую мерзость — человека нужно ненавидеть смертельно. У Остина Чилтона, как всегда, были мисс Летиция и леди Холдейн. Шелдону обрадовались — полковник не смог придти, и партия не составлялась. Однако милорд Шелдон был не расположен сегодня играть.
— Объясните мне, Бога ради, за что сын Мортимера ненавидит моего сына?
Ответить на этот вопрос мог только сэр Чилтон, что он и сделал, рассказав о стычке молодых людей в парке при его крестнице. Граф выслушал, не перебивая, внимательно и вдумчиво. Кое-что переспросил, но в итоге остался в недоумении.
— Ничего не понимаю. Ну, и что? Нечего поливать отсутствующего грязью… Бог весть, что за народ пошёл, — граф опустил голову, на мгновение задумавшись, потом всколыхнулся, — а кстати, Фанни, я, помните, просил вас уточнить по поводу девицы Монтгомери, дочери Реджинальда… Вы забыли?
Леди Холдейн пожала плечами. Она ничего не забывала.
— Почему, я расспросила о ней и даже говорила с ней самой, пытаясь составить впечатление. Девица кротка, как говорят, очень добра, правил строгих. Мне она показалась излишне умной для своих лет. Впрочем, при такой жизни поумнеешь. Одна Амалия чего стоит. Но ни на что не жалуется. Она очень хорошенькая, но при такой бедности… Перелицованные платья никого не красят. А что, вы нашли, как пристроить её? Собрать небольшое приданое труда не составит. Сколько нужно?
Его сиятельство усмехнулся.
— В этом нет необходимости, Фанни. «Я был молод и состарился, и не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба», Псалмопевец-то был прав, Летиция.
Мисс Хилдербрандт с удивлением переглянулась с подругой.
— Ничего не понимаю… Её берет состоятельный человек?
— Да… весьма.
Леди Холдейн что-то в его интонации показалось странным.
— Что вы хотите сказать, Брайан?
— То, что сказал. Этой девице не понадобится приданое. Её выбрал в жены весьма состоятельный человек.
Сообщенное заставило всех переглянуться. Было заметно, что в голове каждый из них перебирает богатых женихов, но отсеивает каждого. Молчание прервала, устав от пустых предположений, Летиция Хилдербрандт.
— Не томите, Шелдон. Кто это? Молодой Вудли? Лавертон? Не Тэлбот ли, упаси Бог? Иствуд? Или кто из вдовцов? Томпсон? Ламберт?
Его сиятельство, казалось, это забавляло.
— Я же сказал, Летти, весьма состоятельный…
Бог весть как, но леди Холдейн, неожиданно усмехнувшись, догадалась.
— Я, кажется, поняла. Эту белокурую красотку выбрал ваш сынок, Брайан?
— Да, Фанни, вы правы.
Его друзья молча озирали его сиятельство, переглядывались, пытаясь понять, шутит он или говорит правду?
— Так, стало быть, он не хотел жениться на Коре Иствуд… потому что был влюблён в молоденькую Монтгомери?
Милорд Шелдон пожал плечами.
— Надо полагать… — Он окинул друзей внимательным взглядом, но не заметил, чтобы кого-то из них эта новость особо поразила или шокировала. Они были несколько удивлены. И только.
Между тем слухи мгновенно разнесли по городу весть о предстоящей женитьбе Раймонда Шелдона. Монтэгю видел, как и мужчины и девицы судачили только об этом, как раскрывались в изумлении глаза, когда произносилось имя избранницы самого богатого мужчины графства. Лицо мисс Тэлбот при этой новости позеленело, мисс Иствуд побледнела, все остальные недоумевали, при этом совершенно потрясённое выражение было на лице миссис Амалии Грэхем. В течение нескольких минут она вообще не могла произнести ни слова. Потом понимание, что нищенка и приживалка из её дома завтра станет виконтессой Шелдон, перед которой будет заискивать всё общество, привело к неимоверной головной боли и нервному срыву. Ей было прислано приглашение на церемонию венчания, но воспользоваться им по состоянию здоровья она не смогла.