(Брак)ованные
Шрифт:
Евсеев пропадает на двадцать минут. За это время мы даже успеваем подумать, что все плохо и пора даваться в бега. Но дверь открывается, и на пороге появляется Мирослав. По одному только кивку я понимаю, что проблема решена, и от радости едва не бросаюсь боссу на шею. Кажется, мне слишком понравилось с ним обниматься в моменты особо сильной радости. И главное, точно знаю, что этот в отличие от других не уронит ни за что. Скорее сам спину для удара подставит, а мою сбережет, потому что воспитан в строгих правилах и женщин уважать умеет.
— Спасибо, — срывается
— Да, Мирослав, спасибо, — Тёма пожимает Евсееву руку. — За сестру заступился и не жалею, так что лекции читать мне не надо.
— Я и не собирался. Наоборот поблагодарить хотел. Молодец, что сестру не бросил.
— Нельзя. Это она с виду только боевая, — сдает меня Артём с потрохами, — а потом на кухне гора кексов, — смеется и похлопывает меня по плечу. — Ладно, пойду я. Драться больше ни с кем не буду.
— Артём, ну куда ты? — всплескиваю руками обессиленно.
— К Егору, — по глазам вижу, что врет, но устраивать семейные разборки на виду у босса не собираюсь. Еще успею устроить ему допрос с пристрастиями, а если не ответит, соберу вещи и отправлю к родителям. — Завтра днем вернусь.
Тёма испаряется со скоростью света, и мы остаемся вдвоем. Мирослав не задает вопросов, молча ведет меня к выходу, помогает одеться и усаживает на переднее сиденье машины. Я тоже молчу, перебирая в голове слова благодарности и складывая их в мини-речь.
— Тебя домой? — спрашивает Мирослав, глядя на дорогу, исчезающую под колесами.
— Да, — принимаю предложение, потому что на сопротивление нет сил. Как нет и желания оставаться одной. Евсеев вселяет в меня спокойствие. Не знаю, как это работает, но рядом с ним я чувствую себя увереннее. — Спасибо, — снова благодарю и в этот раз добавляю то, что в прошлый сказать не решилась: — За то, что приехал, и за то, что помог.
— Семью в беде не бросают, — весело подмигивает он, перестраиваясь в левый ряд, а я бьюсь затылком о подголовник. Хорошо, что сижу, иначе от подобных фразочек упала бы в обморок. — Я рад, что ты позвонила.
— Из влиятельных знакомых у меня только муж, — поддерживаю юмористический вектор, то ли разряжая обстановку, то ли накаляя сильнее, — так что вариантов особо не было.
— Не самый плохой выбор, — убеждает меня в правоте принятого решения, а я только теперь задумываюсь, во что вылилась помощь Евсеева нам. Тогда ведь даже не представляла, как он сможет помочь — поговорит с кем-то, даст взятку или надавит авторитетом. А что, если потребовалось больше? И ведь Мирослав не даст заднюю, раз взялся. Не в его это правилах. А я от страха не придумала ничего лучше, чем позвонить ему поздним вечером и попросить помощи, будто нас связывает что-то, кроме договора.
— Надеюсь, мы оказались не слишком проблемными, — захожу издалека, надеясь плавно подобраться к сути и выудить необходимую информацию, но Евсеев считывает меня мгновенно, он страшно хорошо разбирается в людях, и это порой пугает.
— Нет, не слишком, — притормаживает на светофоре и поворачивается лицом ко мне. — Не хочу обесценивать твои проблемы, но для меня
— Ладно, — виновато замолкаю, понимая, что Мирослав прав. Нужно научиться уже принимать помощь, особенно после того, как ее попросила, а не мучиться неуместным чувством вины.
— Лучше расскажи, что за история с кексами, — сворачиваем на мою улицу и замедляемся. Ну Артём, удружил! Теперь ведь сложно будет отвертеться. Но, может, для нашего общего дела и неплохо будет, если Мирослав тоже узнает что-то вне работы обо мне. Я-то его успела изучить вдоль и поперек. — Если ты не против, конечно, — добавляет, развеивая все мои сомнения. Тонкая манипуляция, но я ведусь, все еще чувствуя себя обязанной за спасение брата от увлекательного отдыха в изоляторе.
— Все просто: когда я сильно нервничаю, то иду готовить. В последний раз немного перестаралась и завалила кухню кексами и тортиками.
— Нужно было принять важное решение?
— Ага, думала, разводиться с вами или нет.
— Тогда это самые счастливые кексы, — с улыбкой тянет Евсеев, плавно паркуясь между густо оставленными машинами.
— Хотите попробовать? — сдуру предлагаю и сжимаю от досады кулаки. Надо же было такое придумать! Он, может, от меня избавиться поскорее хочет и вернуться в свои шикарные апартаменты отдыхать, а тут я с выпечкой. Вдруг она невкусная совсем? Я ведь и попробовала всего два кекса. — Они, правда, уже не первой свеж…
— С удовольствием, — параллельно со мной говорит Мирослав. — Кофе прилагается?
— Конечно, — отвечаю смущенно и немного обиженно, чувствуя, как Евсеев снова проводит между нами черту официоза. Всего лишь коллеги, всего лишь договор.
Выхожу из машины первой и иду к дому. Мирослав быстро меня догоняет, открывает дверь и пропускает вперед. Поднимаемся молча, теперь я особенно чувствую возникшее тягостное напряжение. Неуютно. Неудобно. Не так.
Не стоило ему звонить. Сами бы разобрались. Может, пришлось бы дать взятку впервые в жизни, зато сейчас бы сидела сама дома, набирала горячую воду в ванну и лепила на лицо лавандовую масочку. А вместо этого не из-за чего расстраиваюсь. Ну подумаешь, снова в официальность бросаемся, так ведь и нет ничего в этом плохого. Зато все понятно и логично. Он босс, я подчиненная. Никаких дополнительных смыслов, только работа. А на работе я ведь варю кофе. Так что можно считать это дополнительной сменой.
— Ты в порядке? — спрашивает Мирослав, отставляя свои ботинки в сторону, когда мы оказываемся в квартире. Он помогает мне снять пальто, вешает его на плечики, специально оставленные для него в прихожей, и раздевается сам, оставаясь в темно-сером свитере, который Евсееву чертовски идет. Ловлю себя на мысли, что каждый раз невольно любуюсь, когда вижу его не в костюме. Рубашка и брюки давно стали привычным одеянием босса, а вот когда он одевается как обычный человек, сразу притягивает внимание. — Выглядишь уставшей.