Брат мой, ящер
Шрифт:
Забавно находить в современном человеческом обществе намеки на наше прошлое. Конечно, президент какой-нибудь компании вряд ли демонстрирует на собрании совета директоров для укрепления авторитета свой возбужденный или даже невозбужденный член. Трудно представить, чтобы такое поведение было бы правильно истолковано. Скорее, наоборот. Но мелкие услуги — это в сущности тот же груминг, который ему норовят оказывать все сотрудники, от секретарш до заместителей. И пушинку с пиджака сдуть — так же как макаки у альфы из шкуры удаляют насекомых, и сотрудницы норовят поизящнее и пособлазнительнее задом вильнуть. Конечно,
Религия любит говорить о первородном грехе. Но никакого греха не было. Есть, повторяю, лишь наше звериное наследство, и оно-то мешает нам стать достойными Бога, которого люди себе выдумали. У нормальных людей культура — то есть все то, что наработано корой больших полушарий, — как-то противостоит рептильному наследству и даже помогает порой одерживать верх. Но когда появляются люди, у которых и рептильное их существо и кора больших полушарий работают в одной гармоничной упряжке, возникают монстры. Из последнего времени взять хотя бы Сталина, Гитлера или монстра масштабом поменьше — предводителя мирового терроризма Осаму бин Ладена.
— Вы так интересно говорите, — с искренним интересом сказала Ирина Сергеевна.
— Наконец-то я дождался от вас комплимента. Лучше позже, чем никогда. Но продолжу. А раз мы во многом по существу животные, к укреплению веры следует, наверное, подходить по-другому.
— А как?
— Вот мы и подошли к моему предложению. Чем можно в основном привлечь людей? Деньгами и здоровьем. Покупать веру за деньги бессмысленно и опасно. Представляете инфляцию, если вдруг каждому объявившему о своей вере выдать по миллиону? Воображения не хватит. Мировая экономика тут же взорвется и погибнет, принеся хаос, страдания и смерть. Вместо укрепления веры оставшиеся вновь вынуждены будут встать не четвереньки и охотиться друг на друга не хуже тех же рептилий.
Остается здоровье. Допустим, что люди вдруг наглядно увидят, как вера мгновенно излечивает их и их близких. А если добавить в условия выздоровления требование соблюдать или, по крайней мере, стремиться соблюдать основные заповеди — это уже более обещающая перспектива.
— Боже, представляю, какая очередь больных выстроится к вам. Как за колбасой или колготками в советские времена…
— В том-то и дело, что не ко мне.
— А к кому?
— К вам. И к группе людей, которых вы наделите способностью исцеления.
— Я? Наделю? Чем? Умением поставить горчичник? Или посоветовать принимать аспирин?
— Ирина Сергеевна, я заметил, что когда вы чего-то боитесь, вы подсознательно прячетесь за шуточками. Вы прекрасно понимаете, о чем идет речь. Но боитесь признаться себе в этом.
— Что вы хотите сказать? Что я буду исцелять так же, как вы?
— Именно. Именно. Вы и еще группа лиц по вашему выбору, которых вы наделите способностью исцеления. При условии выполнения основных библейских заповедей.
— Я их и не помню как следует. Не убий,
— Не беспокойтесь. К началу вашего пророчества вы все будете знать. Назубок.
— Хорошо, как все это фантастически ни звучит, я должна задать вам главный в таком повороте для себя вопрос.
— Пожалуйста.
— Морально ли, если неверующая вроде меня несет слово божье, так сказать, в массы?
— А кто вам сказал, что вы неверующая? Разве вы против заповедей? Разве не в них вся суть веры в Бога, то есть в добро? Или вы думаете, что редкое и формальное исполнение каких-то обрядов существеннее веры в добро, другими словами, Бога?
Но давайте я перечислю вам заповеди. Я отброшу первую заповедь, потому что она была обращена только к древним иудеям: «Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из страны египетской, из дома рабства».
Начнем со второй заповеди: «Да не будет у тебя других богов сверх меня». Она волне актуальна и сегодня. Кто знает, сколько людей претендует сегодня на роль новых богов? Божков? Новых провожатых неизвестно куда? От жуликов, провозглашающих себя новыми святыми, до убийц детей и женщин, уверяющих, что они посланцы Аллаха. Поистине, несть им числа. Мы же говорим о боге тех заповедей, которые могут принести только покой в мятущиеся человеческие души. Но продолжим и выберем из древних заповедей наиболее важные. «Чти отца своего и мать свою». Согласны с этой заповедью?
— Более чем. Ведь у меня есть дочь.
— Я знаю. Тамара. Следующая заповедь — «Не убий». Устраивает она вас?
— На сто процентов.
— Следующая заповедь «Не прелюбодействуй». Она, конечно, многим в наше время покажется смешной, но я считаю ее важной. Как вы?
— Согласна.
— Далее: «Не укради». В России, пожалуй, это самая тяжкая заповедь. Требовать ее исполнения — все равно, что заповедовать не дышать. Рефлексы почти одинаковые по автоматизму. И все-таки отучаться от воровства нужно. Иначе людям никогда не отречься от своего рептильного наследства. Дело тут не только в украденной у соседа сотне или угнанном автомобиле. И не в миллионе, украденном у государства. Это все тот же мир рептилий, мир не человеческий, но животный. Не спорите?
— Нет, конечно.
— «Не отзывайся о ближнем твоем свидетельством ложным». То есть на суде говори всегда правду. Еще проще, не лги и не клевещи.
— Согласна, хотя порой мне кажется, что вся современная цивилизация покоится на лжи. Мы так привыкли лгать, другим и даже себе, что отказаться от лжи было бы безумно тяжело.
— Согласен, но пытаться нужно. Если подумать как следует, огромная доля зла, что существует в мире, построена на лжи. От той же нетерпимости христиан друг к другу и подавно к иноверцам, которых лживо обвиняют во всех смертных грехах, до вражды государственной.
— Согласна.
— Десятая заповедь: «Не домогайся дома ближнего твоего, не домогайся жены ближнего твоего, ни ничего, что у ближнего твоего». И, наконец, требование Торы, которое не вошло в десять заповедей, но которое очень важно, так важно, что еврейские мудрецы считали его главным принципом Торы и о котором мы уже говорили: «Люби ближнего своего, как самого себя». Это, повторяю, было сказано за сто лет до Йешу, который эту мысль всячески развивал. Согласны с этой заповедью?
— Да, конечно.