Брат твой
Шрифт:
— Ты вызвал меня, капитан, — в голосе Юлиуса сквозила ирония, — чтобы пожаловаться на свою жизнь?
— Что?— Юхансен остановился. — Что ты сказал?! А… Да, и для этого. Мы уходим. Хватит хуторов, болот, грязи, Мы уходим в Швецию.
— Что, есть приказ? — Юлиус встал.
— Приказ? — Лицо капитана дёрнулось. — Чей?! Мяэ, Пятса, Черчилля? Чей тебе нужен приказ?
— Центра.
— Какого центра? Где он, этот центр? Здесь приказываю я. Только я один. Завтра приведёшь своих людей. Хватит, посидели без дела. Мы возьмём пару антикварных магазинов, золото возьмём
— Грабить магазины — это не наше дело. Люди остались здесь не для этого.
— А для чего же, позвольте спросить, лейтенант Сярг?
— Мы должны бороться…
— За что? Чтобы вернуть твоему папаше доходные дома, тебе яхту и машины?
— Ты! — Юлиус рванул крышку кобуры. — Ты сволочь!
Сзади его схватили за кисти, вывернули руки, вырвали из кобуры пистолет.
— Так-то лучше. Отпустите его, — приказал Юхансен.
Юлиус оглянулся. За его спиной стояли двое здоровых парней. Он внимательно, запоминая, посмотрел на них.
— Что смотришь, лейтенант? — усмехнулся один.
— Запоминаю.
— Напрасно. — Он подбросил и поймал ладонью пистолет Юлиуса. — Лучше тебе не встречаться с нами.
— Хватит, — скомандовал Юхансен. — Ты, Сярг, приводишь своих людей. Надеюсь, ты понимаешь, что наше дело битое.
— Нет, — упрямо ответил Юлиус, хотя в глубине души чувствовал правоту Юхансена. — Зачем тебе золото?
— Зачем? — Капитан посмотрел на него, как смотрит врач на больного. — Ты что, сбежал из сумасшедшего дома в Зевальдо? Золото везде золото. Я не хочу жить на подачки твоего папеньки и его компании. Я хочу быть человеком там, за кордоном. Иди и приводи своих людей.
Эвальд понимал, что кто-то стучит в дверь. Понимал, но никак не мог вырваться из вязкой паутины сна. Бум-бум-бум — отдавались в голове тяжёлые удары, а веки, словно налитые свинцом, и слабость, сделавшая непослушной волю, не давала подняться.
— Пальм! — донёсся сквозь сон яростный голос Куккера.
Эвальд сел на кровати, потом встал и шагнул к двери. Автоматически, ещё не проснувшись, он повернул ключ и увидел Рудди.
— Капитан, скорее! Что с вами, Эвальд Альфредович?
— Ничего. Я, кажется, не могу проснуться.
— Сейчас. Где полотенце?
Рудди выскочил на кухню и через минуту обмотал лицо Эвальда холодным мокрым полотенцем.
— Ну как?
— По-моему, легче. — Эвальд поднялся со стула. — Подождите, я побреюсь.
— Только быстрее, Соснин ждёт.
Через пятнадцать минут они входили в вестибюль наркомата.
В кабинете Соснина сидел насупившийся Лембит в неизменном зелёном френче, видимо, о чём-то спорил с начальником отдела. Лицо его было красным и злым.
— Товарищ подполковник, — доложил Эвальд, — капитан Пальм по вашему приказанию прибыл.
— Во-первых, не капитан, а уже майор, — Соснин улыбнулся, — во-вторых, поздравляю с новым званием.
— Служу Советскому Союзу. Спасибо.
— Я тоже поздравляю вас, Пальм, — мрачно сказал Лембит.
— Большое спасибо, товарищ Лембит.
— На этом торжественную часть можно считать законченной. — Соснин подошёл к карте. — Значит, так. Вот хутор Пыдера. Пока мы развлекались с Егерсом, майор Лембит весьма удачно организовал за ним наблюдение. Доложите, Яан Антонович.
Лембит встал, подошёл к карте.
— Вот хутор. Он окружён лесом, здесь полевые угодья Пыдера. За ними опять лес и болото. Наши сотрудники, наблюдая за домом Пыдера, установили, что на хуторе проживает женщина, по приметам схожая с Саан Лаур, и почти ежедневно ночью на хутор наведываются трое мужчин. Один из них, Юхансен.
— Откуда такая уверенность? — спросил Соснин.
— Его опознал Мытус, уполномоченный уездного ОББ.
— Есть ли определённая система в появлении Юхансена на хуторе? — поинтересовался Эвальд.
— Только временная. Он всегда появляется между двадцатью двумя и двадцатью тремя часами. А дом покидает перед рассветом. Установить наблюдение за ним невозможно, он и его люди очень осторожны. Брать можно только с боем, мы не пошли на это, так как не имели численного преимущества.
— Ну что ж… — Соснин задумался. — Всё правильно, спасибо, Яан Антонович. Какое мнение, товарищи?
— Брать, — сказал Лембит.
— Брать, — кивнул головой Эвальд.
— Я тоже так думаю. Брать. И как можно быстрее. Хорошо бы сегодня ночью. Взять Юхансена поручаю вам, Эвальд. Возьмите Куккера и ещё семь оперативников. На месте в ваше распоряжение поступит взвод войск НКВД. Задача — взять Юхансена живым, арестовать его людей и выяснить, где прячется резерв банды. Ясно? Час на сборы — и с богом! Да, кстати, Пальм, замените свои документы согласно новому званию.
— Потом, — махнул рукой Эвальд.
— Нет, немедленно. Бумаги выписаны на руководителя опергруппы майора Пальма.
— Эвальд Альфредович, — Лембит подошёл к Эвальду, вытащил из кармана маленький свёрток, — это вам.
Эвальд развернул бумагу и увидел новенькие майорские погоны.
— Так сказать, от нас от всех, — смущённо сказал Лембит. Эвальд крепко пожал его руку.
Ссора с Юхансеном сразу же поставила всё на место. Юлиус вернулся на остров и приказал вылить в болото канистру самогона. Никто не посмел возразить ему, люди достаточно хорошо знали крутой нрав «лейтенанта». Весь день его «рота» чистила оружие, проверяла боезапас, приводила себя в порядок.
Всё, больше нет банды. Есть регулярная часть эстонской освободительной армии. Ничего, что их пока всего семь. На хуторах можно найти поддержку, а значит, и людей. Пусть Юхансен уходит за кордон. Они останутся и будут бороться. Пока главное — найти связь, а для этого необходимо перебазироваться на острова и послать связного в Швецию. Нужно ждать указаний. Наверняка там думают о них. Судя по западным радиопередачам, момент союзнических отношений рушится. Прав был отец. Никто не позволит большевикам командовать в Эстонии. Как жаль, что нет рации. Радист погиб в марте. Теперь-то Юлиус понимал, почему не спасли рацию. Юхансену не нужна была связь с центром. Грабить и воровать он мог и так.