Брат твой
Шрифт:
— Ну, если так, то сначала поедим, а потом начнём.
Машину они оставили километра за два не доезжая хутора. Дом Пыдера стоял вдалеке от дороги у самого леса. Сразу же за ним начинался луг, на котором громоздились валуны, потом лес, а за ним на много километров топь.
Дом Пыдера был большой, и служб во дворе хватало. Хозяин держал лучших в уезде молочных коров. Крепкий был хозяин Пыдер и самый вредный кулак в этих местах.
Туман пришёл вместе с темнотой. И сразу же всё стало влажным: лицо, ватник, автомат
Где-то совсем рядом хрустнула ветка, потом ещё раз. Это был условный сигнал. Майор собирал группу. Рудди осторожно сделал первый шаг. Он плыл в тумане, раздвигая его руками, словно воду.
— Через час туман осядет, — прошептал Эвальд. — Мы пойдём в дом, а ты, Рудди, с двумя офицерами блокируйте двор. Если кто-нибудь покажется, пропускай в дом. Они должны прийти. Слишком сыро в лесу, а у Пыдера крепкий самогон.
Они пошли к дому, ориентируясь на желтоватый свет окон. Тихо, стараясь не шуметь, поднялись на крыльцо.
— Ну, пошли, — сказал Эвальд.
Он толкнул дверь и первым шагнул в просторные сени. Дверь в комнату распахнулась. После темноты свет керосиновой лампы на одну секунду ослепил Эвальда. На пороге комнаты стоял широкоплечий кряжистый человек.
— Мы к тебе, Пыдер, — сказал спокойно, даже как-то буднично, Вялис.
Хозяин насторожился, и оперативники вошли в большую, городского типа комнату с голландской печкой, выложенной красивым изразцом..
Эвальд увидел огромный, почти во всю комнату стол, заставленный закусками и бутылками.
— Богатое угощение. — Вялис подошёл к столу. — Гостей ждёте, хозяйка Марта?
— Мы бы и тебя не ждали, если бы ты не пришёл, — зло поджала тонкогубый рот хозяйка.
— Это точно, — Вялис улыбнулся, — меня вы не ждали.
— Мы тебя, Вялис, раньше в эту комнату пускали только печь выкладывать, — прошипела хозяйка.
— Правильно, — весело ответил Вялис. — Печь-то по сей день стоит. Красивая печь? — повернулся он к Эвальду.
— Красивая.
— Теперь ты, — задохнувшись злобой, выдавила хозяйка, — без приглашения приходишь. Твоё время, Вялис.
— Это точно. Моё время, хозяйка Марта. Только мы без приглашения пришли не из-за того, что у тебя печь красивая, дом богатый и коров много. Власть наша этого не запрещает. По другому поводу мы пришли, совсем по другому.
Пыдер стоял, молча катая желваки на скулах. Он не спрашивал, почему оперативники располагаются в доме, в порядке, понятном только им одним.
— Где женщина, которая жила у вас? — подошёл к хозяину Эвальд.
— У меня никто не жил.
— Ну что ж, посидим подождём.
— Это произвол, — буркнул Пыдер.
— Нет, это засада.
Жена Пыдера встала, подошла к окну, задёрнула тёмную глухую занавеску.
— Садитесь за стол, — приказал хозяевам Вялис. — Садитесь и ешьте.
— Мы уже ужинали, — огрызнулся Пыдер.,
— Ничего, поешьте как следует. Это нужно перед дальней дорогой.
Эвальд подошёл к окну, отдёрнул занавеску. Темнота стала густой и плотной, туман опустился на землю. «Если они придут, то непременно скоро. В лесу холодно, а самогон у Пыдера крепкий».
Он отошёл к печке, прислонился спиной к тёмным изразцам. Сразу же его охватила приятная истома. Глаза начали слипаться. Он на секунду закрыл их, а когда открыл, увидел хозяйку, садящуюся к столу.
«Зачем она вставала? Зачем?»
Эвальд быстро оглядел комнату. Вроде всё было так же. Всё ли?.. Окно… Что такое? Занавеска вновь была задёрнута. И тогда, когда они пришли, хозяйка задёрнула занавеску именно на этом окне. Неужели сигнал? Эвальд шагнул к окну, отдёрнул занавеску и посмотрел на хозяев. Пыдер бросил ложку и вцепился руками в стол. Марта с ненавистью поглядела на Эвальда и опустила глаза.
Юхансен остановился в метрах двухстах от хутора. Даже сквозь туман окна дома Пыдера горели зазывно и ярко. В доме их ждал обильный ужин и долгожданное тепло.
— Надо истопить баньку, — сказал капитан своему неизменному адъютанту Мятту.
— Хорошо бы, командир.
— Ну что же, пора. Нет, ты, Инга, останься. Тебе незачем глядеть на всё это. Вы запомнили, где Пыдер хранит деньги и золото?
— Конечно, командир.
— Только без крови. Пыдера и Марту связываем, берём всё, что нужно, и уходим. Пусть бежит жаловаться в НКВД, — Юхансен тихо засмеялся.
— А если будет дёргаться, командир?
— Тогда прихлопнем. Пошли.
Они, стараясь ступать осторожно, двинулись к дому. Скрипнула тяжёлая калитка, гулко простучали кованые сапоги по булыжникам двора, скрипнули под тяжестью тел ступеньки крыльца.
Привычно толкнув дверь, Юхансен вошёл в сени, наполненные теплом и запахом жареного мяса. Он внутренне усмехнулся — неожиданно кончится прощальный ужин для Пыдера. Вот дверь в комнату. Свет на секунду ослепил его.
— Привет, Пыдер, привет, хозяйка…
Он не успел договорить. Что-то тяжёлое обрушилось на голову, и комната закрутилась, как чёртово колесо на ярмарке, мелькнуло лицо Пыдера, Марты и ещё чьи-то лица. Потом темнота.
Рудди ударил Юхансена крюком в челюсть. Чётко, как на ринге. Эвальд увидел, как бандит сделал ещё один шаг в комнату и рухнул. Разглядывать его было некогда, он прыгнул на второго бандита, и они покатились в тёмные сени, хрипя и выкручивая друг другу руки. Паренёк ему достался крепкий, но всё-таки Эвальд сумел проверенным приёмом заломить ему руку, и тот закричал, застонал от боли и бессилия.