Братство рун
Шрифт:
Квентин заметил тень, пробежавшую по его лицу. — Ты думаешь о визите короля, не правда ли? — осторожно спросил он.
Сэр Вальтер не ответил. По движению челюстей и напряженному выражению лица дяди Квентин увидел, что он попал не в бровь, а в глаз.
Сэра Вальтера действительно терзали опасения, пусть даже по другим причинам, чем его племянника. Его волновали реальные, политические подоплеки случая; Квентину же нещадно действовали на нервы побочные обстоятельства. К тому же юношу не оставляло чувство, что само дело на порядок выше них, и порой даже мысль о Мэри Эгтон не могла придать ему мужества. Не то чтобы он не полностью
Квентин оставил для себя эти размышления; он обещал дяде оказать помощь в расследовании и не оставил бы его в беде. Он делал ставку больше на Чарльза Делларда, королевского инспектора.
Может быть, он тем временем продвинулся в своих поисках…
Многоуважаемые господа,
Уже в течение нескольких недель я занимаюсь известным происшествием, и вы привыкли получать от меня в начале каждой недели депешу, в которой я информирую вас о текущем ходе расследований.
К сожалению, должен и в этот раз поставить вас в известность, что расследования в отношении бунтовщиков, которые совершили беспорядки в Галашилсе и других округах, все еще продвигаются с переменным успехом. Прежде всего, что бы я и мои люди ни предпринимали, мы словно наталкиваемся на стену молчания, и я, к сожалению, не могу исключить того, что население страны большей частью сочувствует преступникам.
Поэтому я взял на себя смелость и провел с моими драгунами обыски в близлежащих деревнях, попавших под подозрение в том, что они скрывают преступников. К сожалению, мне пришлось установить, что население держится заодно с бунтовщиками, так что я был вынужден прибегнуть к карательным мерам в назидание остальным. Мне удалось навести порядок в округе, однако к решению нашей проблемы это не привело, и я опасаюсь, что с учетом данных обстоятельств потребуются дальнейшие расследования, чтобы окончательно распутать загадку, которая образовалась вокруг этих мятежников. Со всем моим уважением как офицера короны я бы хотел заверить вас, что я предприму и дальше все зависящее от меня, чтобы преступники были схвачены.
С глубоким уважением, Чарльз Деллард, королевский инспектор.
Чарльз Деллард пробежался глазами по письму еще раз и подул на свою подпись, чтобы скорее высохли чернила. Потом он сложил бумагу, засунул в конверт и запечатал его. После всего этого он кликнул нарочного, который уже стоял возле двери его бюро и ждал.
— Сэр? — Молодой человек в красной форме драгуна застыл на вытяжку.
— Капрал, эта новость должна быть доставлена в Лондон самым коротким путем, — сказал Деллард и вручил ему письмо. — Я хочу, чтобы вы лично передали ее, вы поняли?
— Так точно, сэр, — отрапортовал унтер-офицер, щелкнул каблуками и покинул бюро. Деллард слышал, как застучали его каблуки по полу, и не сумел подавить ухмылки.
Этих дурней в Лондоне так легко ублажить. Достаточно подходящей депеши, в которой он сообщает пару общих фактов о ходе расследования, чтобы они не задавали лишних вопросов. Между тем он мог делать в графстве все, что ему будет угодно. С тех пор как жалкий Скотт и его пугливый, но не менее любопытный племянник исчезли
Никто, ни этот трижды умный Скотт, ни эти идиоты в Лондоне не догадывались, в чем заключались его планы и что он в действительности замыслил. Его маскировка была безукоризненна, сама акция была спланирована идеально. Судьба совершила свой оборот, и он сам уже послушно подчинялся ей.
Деллард захотел вернуться к карточному столу и перейти к дневным делам, когда перед дверью раздались поспешные шаги. Сперва он уже подумал, что опять заявился шериф Слокомбе, этот общеизвестный пьяница, чье бюро он беспардонно занял и который навещал его каждый день, чтобы надоедать глупыми вопросами.
Но Деллард ошибся. Это был не Слокомбе, пришедший навестить его, а аббат Эндрю, настоятель премонстратенского монастыря в Келсо.
Адъютант вошел и доложил о священнике, и едва инспектор сумел решить, хочет ли он вообще принимать посетителя, аббат уже стоял на пороге.
— Добрый вечер, инспектор, — сказал он в своей обычно спокойной манере. — Вы могли бы уделить мне немного вашего драгоценного времени?
— Конечно, достопочтенный аббат, — ответил Деллард, посылая однако гневный взгляд своему адъютанту: разве он нечетко выразился, что не желает, чтобы его беспокоили? — Прошу вас садиться, — предложил он аббату стул, пока адъютант поспешно выскочил из комнаты. — Чем могу быть полезен вам, дорогой аббат? Вы не частый гость в моем бюро.
— К счастью, нет, — ответил аббат Эндрю многозначительно. — Я хотел справиться о ходе расследований. В некоторой степени мой орден существенно пострадал от действий этих преступников.
— Это известно мне, и я глубоко сожалею о случившемся, — заверил его Деллард. — Я только жалею, что я не мог сделать вам радостного сообщения этим утром.
— Значит, вы не продвинулись далеко в ваших расследованиях?
— Нет, это правда, — признался Деллард со смиренно опущенной головой. — У нас есть несколько ниточек, которые мы отрабатываем, но как только речь заходит о том, чтобы схватить этих преступников, мы наталкиваемся на стену молчания. Эти преступники, кажется, пользуются у населения большой поддержкой. Это сильно осложняет мою работу.
— Странно, — ответил аббат. — При беседах с людьми у меня скорее сложилось впечатление, что они боятся предводителя. К тому же и ваши драгуны предприняли все, чтобы объяснить населению, что сотрудничество и оказание помощи преступникам влечет за собой тяжкие последствия.
— Я слышу в этом легкий упрек, дорогой аббат?
— Конечно, нет, инспектор. Вы — блюститель закона. Я — всего лишь простой священник, который ничего не понимает в этих делах. Конечно, я спрашиваю себя, почему должна применяться такая жестокость по отношению к населению страны.
— И вам приходит на ум ответ?
— Ну, честно говоря, у меня появилась мысль на этот счет, инспектор. Мне кажется, что вас лишь во вторую очередь интересует пожар в Келсо и убийство Джонатана Мильтона. В первую очередь, похоже, вы стремитесь внушить вашим начальникам в Лондоне чувство, что вы здесь не бездельничаете, а в действительности вы, прошу простить мне мою откровенность, не сделали пока ничего существенного.
Чарльз Деллард вышел из себя. В его глазах вспыхнул гнев.
— Зачем мы ведем этот разговор? — спросил он.