Брем
Шрифт:
Однажды утром удалось заприметить стадо из 15 куланов. Плотно сомкнув ряды, великолепные животные, поднимая облака пыли, вихрем промчались мимо. Очевидно, куланы выбрали для проживания эту безводную, бедную растительностью местность из-за того, что она менее всего населена человеком.
Опасались, что ночью в лагере появятся гадюки. Местное средство против змеиного яда обычно не помогало. «Обычно читают что-то из Корана, одновременно вскрывая рану и отсасывая яд, кладут опиум, укушенную конечность погружают в воду и затем намазывают змеиным жиром. Укушенные страдают, несмотря на все эти меры, по несколько месяцев, иногда — лет», — писал Брем. К счастью, Альфреду и его спутникам удалось избежать
После скучного степного пейзажа 4 июня путешественники попали в цветущий сад. Широко раскинулись зеленые лужайки и красочные поля.
Наконец были достигнуты живописные предгорья Алтая, где намечалась встреча с губернатором Полторацким.
Около полудня облако пыли и стук копыт возвестили о его приезде. В авангарде шествия шли 60 кобыл — живых носительниц свежего молока для кумыса. Затем следовали казахские сановники, в том числе несколько баев с многочисленной челядью. В сравнении с ними небольшая группа экспедиции с сопровождающими ее восемью казаками и десятью слугами выглядела более чем скромно…
Встреча с губернатором и его семьей прошла очень тепло. На встречу прибыли 50 казаков. Городок из юрт приобрел облик одновременно и полувосточного поселения. Поскольку Полторацкого ждали, дальнейшие события выстраивались весьма успешно, и красочно одетые всадники дополняли волшебные пейзажи. Правда, менее дружественно вела себя погода. Сильная гроза никак не хотела кончаться. Постоянно в небе висели все новые и новые темные тучи. До дня отъезда ничего практически не изменилось. Ледяной дождь намочил и без того плохие дороги.
«При настоящем презрении к смерти мы ехали то в гору, то под гору, по самому краю пропасти, пересекая потоки и болота, в которых наши лошади увязали по брюхо. Помимо наших сопровождающих и их служащих, их вьючных животных, которые несли багаж, части юрт и кухни, нас сопровождало по крайней мере 20 авторитетных лиц из числа сановных киргизов, и почти все из них имели при себе слуг. В свите генерала и его семьи состояли переводчики и писцы, которых губернатор провинции обязан был иметь всегда при себе, а также повар и дворецкий и около 20 казаков и несколько приглашенных гостей — где-то от десяти до пятнадцати».
Там, где это было возможно, лошади бежали рысью, но в основном ехали шагом. Через каждые 50 километров устраивали привал. Как только ставились юрты, команда возводила палатки. К ночи красочный городок уже стоял, но сам ночной сон нередко прерывался сильным дождем: он капал с потолка и лил через дверной проем, сопровождаемый сильным ледяным ветром. Не редкостью утром был слой снега в несколько сантиметров высотой. Это был один из самых влажных высокогорных районов, и зима здесь долго вела битву за первенство с весной. Пока участники поездки тряслись от холода в одеялах и мехах, казаки спокойно коротали ночи в палатках, иногда даже полностью на открытом воздухе. Животные вообще, казалось, не испытывали холода: они равнодушно паслись на заснеженных склонах…
Чем ближе подъезжали к высокогорному озеру Мараколь, тем гуще становились леса, в которые, как писал Брем, еще не ступала нога человека.
«Безуспешно пытаться проникнуть внутрь такого леса. На склонах гор мешают заросли, в низинах — болота и распадки. Всюду огромные массы щебня, чередуясь или вернее соревнуясь в размерах с комьями земли, где лишайники опутывают все вокруг, а мхи затыкают любые отверстия между камнями и даже между скалами. В глубине этой заброшенной земли каждое дерево или куст стоят на небольшом островке, которые они себе создают сами, и везде
Окаймленное высокими горами озеро оказалось великолепным образчиком альпийского водоема. Тихо и величаво оно демонстрировало зрителям все новые и новые красоты. Только летом пастухи расставляют здесь свои палатки на несколько недель. Лишь изредка рыбаки забрасывают сети. Первозданная природа сохранилась вокруг, и особенно это касалось птичьего мира.
В мгновение ока казаки своими примитивными орудиями лова поймали столько рыбы, что большая компания была не в состоянии всю ее съесть.
Еще более трудным, чем восхождение, оказался спуск. Опасными были прежде всего горные потоки. Небо все еще держало свои хляби разверзнутыми, и красивые горы являлись холодными декорациями. Было удивительно, что неподкованные лошади спотыкаются на скользкой поверхности не чаще, чем подкованные.
Облака и туман сделали почти невидимой величественную вершину Белухи (4506 м) с ее сверкающими ледниками. После головокружительного спуска подножие горы было наконец достигнуто.
Ясным солнечным днем долина вокруг села Алтайское казалась истинным природным парком. Путешественникам готовили тут теплый прием. Казаки играли на балалайках и лихо плясали. Но вот все благодарственные речи, в которых Брем оттачивал свой риторический талант, тосты и пожелания окончились. Утром солнце, как бы прощаясь, осветило сразу весь пейзаж вокруг. Постепенно леса исчезли, уступив место лугам, снежные годы отступили и в конце концов полностью исчезли из поля зрения.
Узкая долина раздвинулась, освобождая место равнине, на которой обнаружилось несколько красивых и ухоженных деревень.
Алтайская деревня Медведка считалась уже около десяти лет поселением старообрядцев. Здесь обитали верующие, не принявшие реформу патриарха Никона и продолжившие отправлять старые обряды. Подвергшись преследованиям, многие бежали в Польшу. Поскольку их убежища там вновь оказались в районах, перешедших к Российской империи, они снова подверглись гонениям. Но бескрайние просторы Сибири требовали освоения, и для колонизации нужны были смелые люди и особенно трудолюбивые крестьяне. И Екатерина Великая издала манифест, который позволял всем вероотступникам и сектантам вернуться и поселиться в Сибири и других отдаленных регионах, получив привилегии. Так началось массовое переселение старообрядцев в Сибирь. Здесь они жили в строгом соответствии со своими религиозными законами и обычаями, которые передавались из поколения в поколение. Староверы одевались в нетрадиционное платье. Мужчины носили шелковые шаровары, их окладистые бороды отращивались до пояса. Дома содержались в чистоте и порядке. Гостеприимство, также по отношению к инаковерующим, имело первостепенное значение. Всюду царило строгое воздержание: употребление алкоголя здесь запрещалось.
Особо было запланировано для гостей посещение шахты в Зыряновске, где добывалась руда нетрадиционным способом. «Все приспособления вели родословную из старых времен, ни одна паровая машина не была задействована, многие насосы по-прежнему приводились в движение человеком, подъемники движимы лошадьми. Порох до сих не вытеснен другими взрывчатыми веществами», — отмечал Брем в дневнике после визита. Около 600 рабочих трудились здесь в ужасных условиях под землей. В основном это были нищие казахи, которые искали на зимние месяцы работу в качестве сезонных рабочих за мизерную плату.