Бремя чужих долгов
Шрифт:
— Вот о лаборатории и речь, — с какой-то неуместной виной в голосе уточнил я, — сможете найти?
— Если найдем гробницу, о, юная беспокойная душа, — отвечал алхимик, — то и лабораторию отыскать сумеем.
В общем-то, если не считать настигшей-таки нас усталости, особых трудностей ни при перемещении по подземному туннелю, ни в поисках гробницы и лаборатории не возникло. Дабы собраться с силами, мы сделали привал часа на три. И еще один час потратили на отдых, когда обнаружили заброшенную лабораторию.
К слову сказать, прохлаждаться мы могли бы и дольше. Я во всяком случае. Ни сражения, тем более с ведьмами, ни пешие прогулки
Зато Аль-Хашим — совсем другое дело. Можно с пренебрежением относиться к его ремеслу и не считать наукой. Но даже тогда все равно следовало отдать старику-алхимику должное. Он видел перед собой цель, задачу. И, как подобает настоящему ученому, думал над этой задачей, стремился ее решить. Причем приступить к решению ему явно не терпелось.
Так что к исходу оговоренного часа мой спутник уже начал рыться в дорожной сумке — сперва своей, а потом и моей. Куда он тоже, нимало не стесняясь, подложил некоторые из предметов, необходимых то ли для приготовления зелий, то ли для свершения магических ритуалов.
Не оставил Аль-Хашим в стороне и припасы покойного коллеги. И сундуки проверил, и полки в шкафу. А перетряхивая сумку или заглядывая в очередной, покрытый паутиной, сосуд с чем-то темным и засохшим, приговаривал: «Надеюсь, этого хватит… надеюсь, ничего не забыл… не приведи Всевышний…»
Что до меня, то мне только и осталось, что встать у входа в лабораторию, привалившись к стене и стараясь не делать резких движений. И не шуметь даже. Дабы не потревожить своего, понемногу втягивающегося в работу, спутника. Не потревожить, не помешать.
Так я и стоял, наблюдая за Аль-Хашимом, то отмерявшим крохотные порции какого-то порошка на аптекарских весах, то листавшего пухлую пожелтевшую книгу, то склонившегося над поставленным на маленький огонек сосудом, в котором что-то булькало. И мало-помалу охватывало меня чувство тревоги. Не из-за возможной неудачи старика-алхимика, нет. Напротив, тот даже приободрил меня, между делом бросив фразу: «Ох… что же, кажется, у нас должно получиться, да… о, вечно юная душа…»
А беспокоила меня близость гробницы Арвиндира — узники которой на сей раз оказались гораздо активнее, чем прежде. Белого дыма, формой похожего на руки с длинными пальцами, я, правда, не видел. Но лишь потому, что был ограничен возможностями смертного тела. А проверять, вновь рискуя присоединиться к томящимся в гробнице душам, как-то не хотелось.
Зато призрачный шелест-шепоток, нарушавший тишину подземелья, я на сей раз смог услышать, даже не покидая тела. Только слов не различал.
Не знаю уж, что так взбудоражило проклятые души. Неужто почуяли приход спасителей, близость избавления? В таком случае мешать нам не в их интересах. С другой стороны, не ошибаюсь ли я, пытаясь понять поведение древних посмертных узников, руководствуясь логикой живых людей? То, что сам я этой логики не утратил, ни о чем не говорило. Уж очень недолгим оказалось мое пребывание в образе бесплотного духа — мог и не успеть.
Тогда как духи, не первое тысячелетие коротающие между жизнью и загробным миром, о логике вышеупомянутой могли вовсе забыть. И ныне руководствоваться простейшими инстинктами. Например, желанием мучить кого-то за то, что мучают их. Или стремлением урвать хоть чуток жизненной силы, подобно тому, как, например, солдаты пытаются хотя бы немного
Еще так некстати вспомнились слова Надзирателя за душами… или двух одинаковых Надзирателей, предупреждавших о скорой встрече. Если моя догадка была верна, и за душами, заточенными в этой гробнице, тоже присматривает Надзиратель, тогда перечень опасностей для нас с Аль-Хашимом алчными, обезумевшими и мстительными призраками отнюдь не исчерпывается. Не знаю, какой вред может принести Надзиратель в мире материальном, физическом. Но в одном можно было не сомневаться: так просто неприятный тип с бородой и патлами вверенную ему зону ответственности не оставит. И наверняка попытается помешать ритуалу, что готовит старый алхимик. Рано или поздно.
Когда тревога не просто поселилась в моей душе, но и начала ее прямо-таки терзать, я, наконец, не выдержал. И окликнул Аль-Хашима, тем самым вынудив его отвлечься:
— Одну секундочку! Скажите… — мой голос совсем некстати дрогнул, — вот в прошлый раз духи гробницы едва не утащили меня с собой. И… как бы сказать… сейчас я чувствую, что они снова могут… ну, в общем, помешать нам.
— Ты хочешь спросить, о, друг осторожности, — сразу сообразил Аль-Хашим, — нет ли какого-либо способа защититься от беспокойных душ? И эманаций проклятья как такового?
Я смущенно кивнул, а старик-алхимик нашел, чем меня успокоить.
— Такой способ есть, да пусть не тревожится твое сердце, — отвечал он, — я узнал о нем в Священном Лесу Великого Рода — от мудрейшего господина, называемого волхвом. Нужно лишь очертить место, где ты находишься, кругом и произнести особые слова.
Ну конечно — как я мог забыть?! Именно очертив кругом, меня во время пребывания в Священном Лесу смог поймать и обезвредить старик в белых одеждах и с посохом. По-видимому, это и был волхв, о котором говорил Аль-Хашим.
— Я мог бы заняться этим прямо сейчас, о, сын волнения и вестник страха, — продолжал между тем алхимик, — но не хотелось бы отвлекаться, ибо я уже как никогда близок к цели… той, что привела нас обоих сюда. Ведь совсем скоро я создам достаточно Порошка Рассеяния и Зелья Снятия Чар. Так стоит ли?..
Последний его вопрос повис в воздухе. Потому что уже миг спустя нам обоим сделалось не до разговоров. У стены лаборатории возникла бесплотная фигура — тусклая, как луна под утро и легкая, полупрозрачная, как сигаретный дым. Тем не менее, заметить эту фигуру я смог, даже не покидая тела. А может, до того часто отлучался в мир духов, контактируя с ним, что обрел особое, не вполне человеческое, чутье. Чутье, для которого заметны даже бестелесные сущности. Мог же Аль-Хашим видеть меня благодаря близости Кристалла Душ или приняв особое зелье. Вот и я могу так же. Только сам по себе, в помощи изделий алхимика не нуждаясь.
Фигура сделала несколько шагов в нашу сторону… так что я смог рассмотреть ее получше. И сразу узнал долговязое сложение, копну волос, не знавшую ухода, и столь же неряшливую бороду. А когда узнал — был готов выругаться, причем громко и весьма неприлично. Но что толку?
Немного постояв на месте лицом ко мне — еще я вроде различил ухмылку на призрачном лице — Надзиратель двинулся к Аль-Хашиму. Встал за спиной алхимика, ничего, увы, не замечавшего. Затаив дыхание и словно язык проглотив, я ждал… а зря. Потому что действия этого… нет, не человека, существа несложно было предугадать.