Бремя империи

Афанасьев Александр

Цесаревич слегка передвинул ствол винтовки.

– Остальные объекты станции на вид выглядят неповрежденными… минуту… дверь, ведущая в самое большое здание, выбита, по виду – направленным взрывом. У дверей наблюдаю грузовики, количество четыре. Армейские грузовики типа «Мустанг», номера не вижу. Людей рядом с ними не наблюдаю.

Ствол винтовки снова шевельнулся…

– Внимание! На крыше самого большого здания – четыре агрессора. У них… одна снайперская винтовка, похоже… крупнокалиберная, точнее определить не могу… один единый пулемет стоит на станке… и еще что-то есть… похоже на ракетную систему. Противотанковую или противовоздушную… ракета, запускаемая с плеча. Две ракетные системы. Еще один у какого-то прибора, по виду – какой-то прибор наблюдения. Дальше…

Напряженное молчание…

– Дальше идут… на остальных зданиях на крыше никого не наблюдаю… еще техника… два грузовика,

тоже «Мустанги», стоят дальше. Возле них никого…

Окрестности Петербурга

Утро 01 июля 1992 года

Бессонная ночь подходила к концу, и на смену ей в свои права вступал не менее тяжелый день – день, который надо пережить на самолюбии, день без покоя и отдыха, день, когда держишься на бесчисленном множестве выпитых чашек противного горьковатого кофе. Может быть, удастся выделить время и забыться где-нибудь коротким тревожным сном на узкой солдатской койке. А может, и нет. Годами пустовавший бункер, за час превратившийся в один из центров обороны страны, вступал в новый день, и ни у кого – ни у его обитателей, ни у других жителей огромной державы впервые за долгие годы, даже за десятилетия не было уверенности в том, как они его закончат. Уверенность исчезла, испарилась как утренний туман, уступив место тщательно контролируемому страху у одних, жесткости и решимости у других. Кто-то был готов сражаться до конца, невзирая на последствия. Кто-то уже продумывал, как вернуть отнятое, даже если придется что-то отдать. Кто-то и вовсе был готов отдать, только чтобы сохранить мир – были и такие. Но как бы то ни было – новый день наступал и его надо было прожить…

– Приступайте, Вацлав Вальтерович!

Вацлав Вальтерович Шмидт, генерал-полковник Российской армии, тоже из сильно обрусевших поволжских немцев, начальник главного оперативного управления Генерального штаба, одернул китель, прошел к небольшой трибуне…

– Ваше Величество, может, сначала эту мерзость посмотрим? – осведомился Вольке.

– Мерзость потом, – отрезал Государь, – сначала послушаем Генеральный штаб.

Чтобы немного успокоиться – даже этому, словно сделанному из кремня невозмутимому немцу было не по себе от того, что происходило, – Шмидт аккуратно разложил перед собой материалы, достал и нацепил на нос пенсне.

– Господа, сводка оперативной обстановки по состоянию на ноль семь часов петербургского времени следующая. Прежде всего – окончательно подтверждена информация о подрыве в воздушном пространстве над Бейрутом ядерного взрывного устройства. Однако две пробы, взятые самолетами-разведчиками, показали отсутствие радиационного заражения местности. Уровень радиации хотя и выше нормы, но находится в безопасных для человека пределах. Объяснений этому пока нет…

Как раз есть… – мелькнуло в голове у Государя. – Экономили на научных разработках, а вот теперь хлебаем полной ложкой.

– Подтверждено также нанесение ракетных ударов по основным военным базам – Хама, база ВВС в Дамаске, Халаб, крепость Бофор. В сочетании с электромагнитной вспышкой это временно ослабило наши постоянные силы в регионе не менее чем на девяносто процентов.

На всей территории губернии, а также в самом городе Бейруте идут ожесточенные бои. Атакам подвергаются военные объекты, полицейские участки, казачьи поселения. По данным разведки, большинство атакуемых объектов оказывают активное сопротивление. Численность террористов подсчитать сложно, но, по мнению наших аналитиков, их около ста тысяч человек.

– Откуда же их взялось-то столько, супостатов… – в сердцах проговорил кто-то.

– Слайд двенадцать, пожалуйста… – проговорил генерал, ни к кому конкретно не обращаясь, и, когда на экране появился требуемый слайд, продолжил: – Перед вами Бейрут, район порта. Как вы видите, база ВМФ в порту подверглась ожесточенному обстрелу и на данный момент не функционирует, это один из тех немногих объектов, который террористам удалось захватить. Как вы видите – порт работает, в нем активно идет разгрузка контейнеров с подошедших контейнеровозов. В контейнерах, думаю, не гуманитарная помощь.

– Почему по этому объекту не нанесен бомбовый удар? – поинтересовался Вольке.

– Об этом чуть позже, – проговорил Император, – дальше.

– Мы предполагаем, что среди террористов до семидесяти процентов – пришлые, небольшая часть была заброшена заранее, но в основном террористы прибыли уже после начала беспорядков. В основном – через тот же порт, иначе они не смогли бы прибыть быстро и с требуемым уровнем скрытности. Основная их часть прибыла с территории Индии, особенно севера, где располагаются лагеря подготовки радикальных исламистов.

На сегодняшний день в районе уже находится шестьдесят шестая ДШД, также нам удалось перебросить один из полков сто восьмой ВДД. Остальные части, а именно семьдесят третья и пятьдесят восьмая ВДД, восемнадцатая ДШД, части жандармерии ДОН-2 и ДОН-3 находятся в полной готовности на аэродромах взлета. В Севастополе и Константинополе к сбор-походу готовится Черноморский флот. Флагман эскадры – ударный авианосец «Николай Первый», там экстренно свернут ремонт, пока работает только один реактор, но он дойдет и на одном. Сводная эскадра во главе с ударным авианосцем «Цесаревич Николай», с участием германских кораблей, в том числе ударного авианосца «Маркграф Гессенский», сместилась так, чтобы перекрыть доступ британской эскадре в Средиземное море со стороны Индийского океана. В Атлантике находится эскадра Балтфлота во главе с ударным авианосцем «Александр Второй», сейчас она полным ходом идет к Средиземному морю. Еще одна эскадра Балтфлота во главе с ударным авианосцем «Павел Первый» готовится к сбор-походу, в ней больше двадцати вымпелов. Направление – северное побережье Европы и Великобритания. Германская империя тоже начинает приводить в боевую готовность колониальные войска. В общем и целом – развертывание войск по плану «Набат» идет даже с опережением графика, и если бы не одно обстоятельство, я бы мог с уверенностью говорить о том, что мятеж будет подавлен максимум за семь суток. Но это обстоятельство меняет картину в корне. Разрешите, Ваше Величество?

Государь молча кивнул, по его лицу было видно, что то, что сейчас предстоит, не вызывает у него никаких чувств, кроме раздражения. Из присутствовавших запись видели пятеро – сам Государь, Вольке, Шмидт и еще двое.

Генерал-полковник поднял лежащую рядом трубку телефона – обычную черную пластмассовую, без изысков, передал распоряжение. Через полминуты карта на белом полотнище экрана сменилась неожиданно четким видеоизображением.

Комната – большая, странная, отделанная белым кафелем с каким-то геометрическим рисунком, с пультами управления, с мониторами. Нервно бегущие цифры таймера оперативного времени в левом нижнем углу экрана. Люди с оружием и в масках на заднем плане – городской цифровой камуфляж, расцветкой похожий на русский «Серый волк», но в деталях отличающийся. И еще один человек – без маски, в арабской галабии, средних лет, худой, угловатый, с темным лицом, черной, с проседью бородой. Те, кто занимался борьбой с терроризмом, это лицо знали очень хорошо…

Во имя Аллаха, милостивого и милосердного, да воссияет свет истинного учения над всей землей, к вам обращаюсь я, моджахед по имени Мохаммед Атта. В великой книге Коран сказано – а если же они нарушат договор с вами до срока – то избивайте их везде, где найдете, убивайте, осаждайте, устраивайте засады во всяком скрытом месте. Вы, русские, нарушили договор с нами, вы убивали и убиваете нас как собак, вы не даете нам жить, как мы того хотим. Священная земля Мекки и Медины, долгие годы находившаяся под пятой неверных, вопиет об освобождении. Вы крадете у нас детей, воспитывая их в безверии, вы крадете у нас веру, заменяя ее своей, вы долгими годами убивали нас как единый народ. Вы убили человека, чьи слова были сильнее ваших пуль, человека, что поднял наш народ с колен – Осаму Бен Ладена, да пребудет он о правую руку от Аллаха вечно. Те, кому покорился Константинополь и пол-Европы, десятилетиями живут рабами Русни. Настало время положить этому конец. Милостью Аллаха я, Мохаммед Атта, и несколько десятков других моджахедов захватили атомную станцию в Искендеруне, на нашей земле. Теперь она наша, и мы не уйдем отсюда. Наши требования таковы: в течение сорока восьми часов русские войска должны покинуть все земли, принадлежащие нам. Здесь и сейчас я, Мохаммед Атта, провозглашаю новое государство – Исламскую Арабскую Республику. Если вы, русские, не покоритесь неизбежному, то все шесть реакторов станции будут взорваны, и джаханнам придет на землю. Мы готовы умереть, чтобы не допустить нового торжества русизма на принадлежащей нам святой земле. Аллах наш вождь! Коран наша конституция! Джихад наш путь! Иншалла! [151]

151

Даже здесь, из этой речи, виден достаточно невысокий уровень экстремистского лидера-проповедника. Оно и понятно – он закончил только медресе, причем медресе, расположенное в лагере террористов, он не учился в богословском университете и не умеет складно выражать свои мысли. Уровень тех, кто закончил любой легальный исламский университет Империи, конечно же выше.