Бремя колокольчиков
Шрифт:
Со звуковиком с телевидения, Виталием, отец Глеб познакомился у друзей на Пасху. Актёры, художники, писатели, режиссёры - все вместе отмечали Воскресение Христово.
Виталик оказался в компании единственным некрещеным. Более того, креститься он не хотел сознательно, хотя не был атеистом и не имел других религиозных предпочтений.
Не слишком трезвые отец Глеб со товарищи начали Виталика грозно увещевать, объявив, что если он не согласится в три дня покреститься, они окрестят его насильно.
Каждый раз, когда батюшка встречал звукорежиссёра, он начинал к нему приставать по этому поводу и всячески стебаться. Виталик боялся абсолютно серьёзно, и это лишь разогревало аппетит.
Один раз - отец Глеб начертал пальцем на снегу, запорошившем капот машины жертвы: «Крестись, гад!» В другой раз - батюшка принялся гоняться за несчастным телевизионщиком, кидая в него снежки и возглашая: «Крещается раб Божий Виталиус троекратным снегометанием!» Звуковик уворачивался изо всех сил, так и не понимая, шутка это или его взаправду крестят...
Апофеоз случился аккурат после праздника Крещения Господня, когда жена Виталика, Таня, решила освятить дом.
Отец Глеб пришёл к вечеру, всё подготовил. Сидят они с Таней разговаривают, ждут хозяина. Виталий пришёл с работы не то что пьяный, а вообще непонятно, как пришёл. Кое как его уложили. Что делать? Надо освящать. Отец Глеб посмотрел на Таню.
– Давай свечку ему в руку вставим!
– Так он лежит.
– Ну и что? Скажем, что как хозяин дома, глава, так скть, он должен быть со свечкой в руке...
– Давай.
Пьяный звукорежиссер лежал ровно на спине, руки были ниже живота. Когда Таня впихнула почти ничего не соображающему мужу свечку в руки, батюшка засомневался.
– Не, давай вынем, а то это смотрится... как будто у него в штанах встало и ещё горит... Глядя на это, я просто молитвы от смеха читать не смогу...
Виталик уснул. Отец Глеб с Таней пошли на кухню отметить.
– Слушай, Тань, а давай завтра скажем, что я его покрестил? Он же всё равно ни фига не вспомнит.
– Давай! А что мне ему рассказать? Как всё должно происходить?
– Скажи, что от сатаны отрекался, плевал, что крестик ему купить надо.
Наутро, понятно, жертва обмана встала в состоянии тяжелейшем.
Наливая мужу стаканчик айрана, Таня невзначай так и говорит:
– Ну что, поздравляю!
– С чем, с похмельем?
– Виталь, ты что не помнишь? Тебя же батюшка окрестил вчера!
– Ребят, вы чё?
– ещё больше побледнел несчастный, - ты шутишь, да?
– Какие шутки! Ты ж сам согласился! Свечку, помнишь, держал? А как на сатану плевал! Тебя ж остановить не моги! Отец Глеб говорит: «И дунь, и плюнь на него!» Ты и давай плеваться в разные стороны, мы уж подумали, что у тебя того... белка, и ты их везде видишь... Крестик ещё батюшка сказал купить. Так ты по дороге в метро купи, лучше в храме, там дешевле.
Таня - прекрасная профессиональная актриса, и не поверить ей было невозможно.
Полдня звукорежиссёр проходил крещёным. Позвонил поздравить отец Глеб... Злой Виталий снял трубку.
– Что, батя, улучил момент, да?!
– Это ж для твоей же пользы, - ответствовал священник, с трудом сдерживая клокочущее внутри гоготание.
К обеду Таня раскололась...
А ещё через пару лет Виталик с Таней поехали в монастырь, где служил её сокурсник по театральному училищу, и там Виталий крестился совершенно добровольно. Тогда же он решил совсем завязать с алкоголем.
Ближе к Страстной
Рука нащупала нить на веретене Конец или начало здесь во тьме?
Чаша наполнена, тост вновь произнесен.
Я всю любовь отдам только тебе.
Один лишь голос слышу я сквозь сон.
Led Zeppelin [85] , «АП of ту love».
– Ох... Господь и Бог наш Иисус Христос...
– начал читать разрешительную молитву отец Глеб. Он был искренне удивлён и не находил, что ещё сказать.
Этого прихожанина он хорошо знал и любил. Ещё в 80-е, будучи выездным учёным, Валерий Павлович нелегально привозил из-за рубежа духовную литературу. У него отец Глеб брал те, ещё западные, издания митрополита Антония Блума.
От кого уж, а от Валерия Павловича, отец Глеб никак не ждал такой дикости в понимании телесного поста.
В алтарь он пришёл с явно пришибленным видом. Отец Вячеслав был в приподнятом настроении.
– Чё, Глебушка, ещё девятый час читают, а ты уже всех поисповедал?
– Да. Сегодня вроде среда, а народу на исповеди немного. Предпоследняя Преждеосвященная[86] до конца Четыредесятницы[87]. На Вербное и на Страстную[88] народ причащаться готовится, видать... Загружают только всякой ерундой... Причём, вполне грамотные и умные люди, а уши вянут, что несут...
– Да что там! Мужики - дрочут, бабы - давать не хотят и сугубым постом это считают, а от всякой такой духовки повышенной у них крыши текут на этих самых мужиков. Варианты возможны, но всё где-то рядом, - усмехнулся бывалый священник.