Бремя стагнатора
Шрифт:
– Можно попробовать. Они землю копытом роют, ищут в мастерских соглядатая. Но Всевидящее Око так основательно прорядил кузнецов после наших акций, что теперь даже если кто и готов был продаться – не согласится ни за какие коврижки. Ю Фат там еще не успел примелькаться, может попробовать выдать себя за ушлого подмастерье, жадного до звонкой монеты.
– Отлично! Передай Ю благодарность партии и правительства. – Игорь усмехнулся. Кто-нибудь другой и не понял бы шутки, но китаец… – Пока ничего не предпринимайте, жди от меня разработку. Я построю своих умников, пусть мозгуют.
Чжао Ли согласно кивнул.
– Помочь-то поможем, а толку?
– Увидишь. Мы здесь тоже сложа руки сидеть не будем. Работаем, в общем. И вот еще что – в конце недели общий сбор, корвет подойдет почти к самому берегу. Ю Фат пусть остается, подмастерье изображает, в крайнем случае, ребята со слежения помогут. Согласен?
– Да.
– Ну, вот и хорошо. Тогда до связи.
– До связи, командир.
Корвет пришел к месту сбора с опозданием на час – задержался из-за мощных осенних шквалов. Мирослав со Свеном уже прибыли, Квашнин пожал своим людям руки и немедленно отправил на камбуз – греться. Час в бурном холодном море – это не шутки.
– Грог, горячий чай, в общем, все и побольше. Да еще пусть доктор Веснин вас посмотрит и отоварит антибиотиками какими-нибудь. Разведчикам болеть не с руки.
– А может по стаканчику рюсски вотка? – улыбаясь, спросил Хеглунд.
– Не положено. Особенно тебе, Свен, с твоим зверским акцентом. Надо говорить «водка», понял? Твердое «д».
– Водька?
– Уже лучше. Но водька вам все равно не положена: вы мне трезвые нужны.
Чжао Ли поднялся на борт через тридцать две минуты.
– Прости за задержку, командир. Никак не мог выбраться из города – Око опять лютует, теперь все ворота перекрыл, – он усмехнулся. – Читал последнюю вводную и плакал. Пока с Ю Фатом письмо подделывали, чуть сами не поверили, какая у Косталана жуткая штука получилась. В Солмараване теперь спать перестанут.
– Спать – это мало, Ли. Вот когда они все , – Квашнин произнес это слово с нажимом, – ни о чем другом думать не смогут, тогда будет самое то. Ладно, иди в камбуз, погрейся, а потом двигай ко мне, будем думу думать и разговоры разговаривать, как впарить Солмаону нашу дезу. Сейчас только Дюваль с ребятами прибудет…
Но все трое ввалились в небольшую каюту Квашнина уже через десять минут.
– Командир, – смущенно произнес за всех Мирослав. – Мы тут поговорили немного и решили у тебя спросить.
Игорь приподнялся на локте.
– Так, – сказал он с подозрением. – Водька пили? Мировые проблемы решали?
– Проблемы решали, а водки не было, честное слово!
– И не решили?
– Нет, хотим с тобой поговорить, пока Дюваля нет.
– Потому и не решили, что без водки. Эх, ребята, кто же за мировые проблемы без водки берется!
– А русские – только с водкой? – спросил Свен.
– Русские за все берутся с водкой, – убежденно сказал Чжао Ли.
Квашнин рассмеялся.
– Вам не понять. Ладно, пошли в кают-компанию, послушаем, что вы там надумали.
Когда все
«Так, – подумал Квашнин, – сейчас мне снова будут втирать о правах человека!»
– Кто первый надумал? Ты Свен?
– Нет, – сказал Чжао Ли. – Я. Но ребята согласны со мной. Мирослав, правда, считает, что кризис еще не наступил, но он не руководит группой, да и опыт агентурной работы у него поменьше нашей. Ну, а нам со Свеном терпеть просто невмоготу.
– Терпеть что?
– Долго мы еще будем подставлять под удар ни в чем не повинных людей, командир? Их пытают из-за нас! Они гибнут по нашей вине!
В принципе Игорь ждал чего-то подобного. Два месяца тяжелейшей операции, когда Чжао Ли фактически подставлял кузнецов Всевидящему Оку одного за другим, провоцируя обыски и аресты, опасная акция похищения кина Иррабана, оказавшаяся в итоге преддверием торга «кому продаться подороже», подкосили у агентов Тайной Службы веру в собственную правоту.
И тогда Квашнин рассказал им, рассказал все без утайки – перечислил основные наработки аналитического отдела. И начал с самой главной: прогноза военного столкновения земных колонистов с объединенной армией Солмаона и Чжандоу.
– Что? – удивился Мирослав. – Так быстро? Год и три месяца? Самострелы сильнее гауссовок и рельсовых пушек?
– Дело не в том, что сильнее, Миро. А в том, что у нас нет ни людей, ни оружия, ни патронов. Вот тебе простой расчет – рельсовая пушка выпускает до тысячи пуль в минуту, то есть порядка ста пятидесяти в секунду. На одного человека нужно потратить как раз секунду, их здесь четыреста миллионов, значит, нам потребуется шестьдесят миллиардов зарядов. Примерно столько патронов для стрелкового оружия произвели все воюющие страны за пять лет Второй мировой войны. Расчет, конечно, утрирован и многое упрощает, но общий смысл понятен.
Агенты подавлено молчали.
Игорь продолжал. Разложил, как пасьянс все рекомендации аналитиков по предотвращению морской экспансии на Запад. Варианты оказывались малоперспективными.
– Конечно, еще можно поддержать деньгами и оружием недовольных и обиженных. Правда, только для того, чтобы установить с ними контакт, нам потребуется очень много времени – налаживать связи, завоевывать репутацию – и много людей, гораздо больше, чем есть сейчас. Местные сепаратисты, что в Чжандоу, что в Солмаоне, слишком подозрительны, да к тому же ненавидят извечных соседей-врагов едва ли не сильнее, чем собственную власть.
– И все? Других версий не было? – спросил Хеглунд.
Квашнин замялся. Прокрутил на столе трансивер, поднялся, зачем-то открыл иллюминатор. Все трое не отрываясь смотрели на него.
– Я вам никогда не рассказывал… Один… гм… уникум из аналитического отдела как-то предложил альтернативный вариант. «Идея» в твоем стиле, Свен, – замочить одного, а то и обоих императоров.
– Командир!!! – от возмущения швед потерял дар речи, только и мог, что открывать и закрывать рот.
– Что «командир»? Скажешь, не было?