Бремя страстей

Джексон Лайза

— Я принесу вам воды. Или, может быть, кофе?

— Нет.— Она отмахнулась от его любез­ности, напомнив себе, что не может верить этому человеку. Так или иначе, Т. Джон Уил-сон враг. По крайней мере сейчас, пока идет следствие.— Мне… Мне уже лучше.

— Вы в этом уверены?

— Да!

Он терпеливо ждал, скрестив на груди руки, пока она всячески пыталась собраться с си­лами и привести в порядок терзавшие ее мыс­ли. Если этот человек был Бригом, что он делал на лесопилке? Почему оказался вместе с Чейзом? Давно ли

Чейз узнал, что Бриг жив?! Неужели он лгал ей многие месяцы или даже годы? Может, еще со времени того, пер­вого, пожара, который произошел, казалось, вечность назад?

Эти вопросы неотступно преследовали Кэс­сиди. Голова буквально раскалывалась от них. Знал ли Чейз, что его брат жив, когда начал встречаться с ней, и, если знал, неужели со­знательно скрыл этот факт? Ее мутило, похо­же, она заболевала. Но сделав два глубоких вдоха, Кэссиди решительно поднялась на не­твердо державшие ее ноги.

— Вы уверены, что с вами все в порядке?

— Да, — соврала она с максимальной убе­дительностью, на какую была способна. — Не беспокойтесь. А я… я еще хочу навестить мужа.

Т. Джон посмотрел на нее со столь явным подозрением, что ей захотелось провалиться сквозь землю.

— Я думал, что вы расстались. Разве у вас не произошло чего-то вроде крупной ссоры в ту ночь?

— Я уже объясняла… Он поднял руку.

— Я просто отмечаю, что в ночь, когда он едва не погиб, вы повздорили, а потом сказали ему, что хотите развода, разве не так?— Со вздохом Кэссиди кивнула головой, пытаясь быть настолько правдивой с этим следовате­лем, насколько это возможно.— В итоге о,н вспылил и ушел раздраженный. А вы, что же вы стали потом делать? Остались дома и сели работать над какой-нибудь статьей?

— Именно так.

Он явно не верил ей.

— Надеюсь, вы говорите правду, миссис Маккензи, терпеть не могу, когда мне лгут!

— Мне тоже крайне неприятно, что вы счи­таете, будто я препятствую вашему расследо­ванию. В ту ночь я не пошла вслед за мужем на лесопилку, если вы это хотите от меня услышать.

— Ваш муж был застрахован на весьма крупную сумму денег!

Кэссиди недоуменно посмотрела на него.

— Меня не волнуют деньги.

— Да, верно. Вы принадлежите к числу тех женщин, которые имеют их предостаточно. И несмотря на то что вы хотели развода…

— Я не хотела его. Я чувствовала… что не существует другого выхода…

— Но теперь вы считаете своим долгом сидеть у его постели и нежно гладить ему руку? — Уилсон не скрывал своего недоверия.

— Я не могу бросить человека в трудную минуту.— Нижняя губа помощника шерифа слегка оттопырилась, глаза недоверчиво при­щурились. Несмотря на внешнее спокойствие, Уилсон был явно раздражен ее ответом. Нет, она не могла доверять ему.— Я все еще за­мужем за Чейзом Маккензи,— добавила она тихо.

— Мне это известно.

— Именно сейчас он во мне очень нуж­дается.

— Насколько мне известно, ваш муж нико­гда ни в ком особо не нуждался.

Она кипела от возмущения, но постаралась скрыть это.

— Вы же совсем не знаете его.

— Ничего, я узнаю его, миссис Маккен­зи,— заверил он ее, когда она повернулась к лифту,— в ближайшее время я намерен уз­нать о нем гораздо больше, чем вы можете себе представить.

И даже не надейтесь, хотелось крикнуть ей в лицо этому типу. Никто в действительности не знает Чейза Маккензи. Поверьте мне. Я пы­талась узнать его, и ничего из этого не вышло.

В палате было много цветов. Вазы и корзи­ны с розами, гвоздиками, хризантемами стояли на полу, на тумбочке, окружали капельницу, раковину и кровать. Разноцветные воздушные шарики, украшенные лентами, плавали под по­толком. Но Чейз по-прежнему был неподвижен и равнодушен к любым внешним проявлениям жизни. Кэссиди уселась рядом с ним, дотяну­лась до его руки через металлическое огражде­ние койки и попыталась привлечь его внимание.

— Говорят, что ты сознательно отказыва­ешься от общения, — мягко укорила его она.

Никакого ответа.

— Они знают, что ты слышишь, но просто не хочешь говорить…

Единственный глаз все так же безучастно был обращен к потолку.

Он находился далеко от нее. Он всегда был далек от нее, все эти годы.

— Я так надеюсь, что тебе станет лучше и ты сможешь перебраться домой.

Молчание.

Кэссиди не хотела сдаваться. Она попыта­лась применить другую тактику.

— Мои родители собираются приехать сю­да после обеда. Они горят желанием повидать­ся с тобой, а завтра приедет твоя мама… Я… я договорилась об этом с ее помощницей.

Глаз моргнул.

— Бренда, ты ее помнишь, она— новая помощница твоей матери. Ее наняли пару ме­сяцев тому назад. Бренда говорит, что твоя мать очень переживает за тебя… Она так рас­строена…

Более чем расстроена. Бренда сообщила, что Санни, услышав известие о пожаре на лесопил­ке, впала в истерику. Она металась по комнате, бросалась разными предметами, настаивала, чтобы ей предоставили свободу, безуспешно рыдая о своем сыне. Она ведь предсказывала пожар! Но не смогла никого убедить!

Ее психиатр, полный лысеющий мужчина с небольшой седой бородкой, был явно озабо­чен и пичкал Санни сильнодействующими ус­покоительными препаратами. Он занимался ее лечением уже не один год, но, увы, не слишком преуспел в этом.

— Санни продолжает утверждать: она зна­ла, что пожар должен случиться.— Кэссиди убрала руку с простыни и стала нервно мять ремешок своей сумочки. Ей всегда становилось не по себе при разговоре о ее свекрови, жен­щине, которую она уважала, но которой не могла вполне доверять. — Я привезу ее сюда завтра после обеда и…