Бреслау Forever
Шрифт:
— Может, они глотали это в стеклянных капсулах?
— Ага! А потом били себя кулаком по пузу, чтобы разбить капсулы перед тем, как их высрать.
Он сидел, словно памятник, абсолютно неподвижно.
— А ты как думаешь?
— Мне кажется, что ты должен сконцентрироваться на повторяемости случаев. Все они делали одно и то же. Мало того: в каждом деле, в каждом случае повторялись одни и те же события. Те же самые предложения. Те же самые слова.
— Откуда ты можешь знать, что они говорили?
— Так ведь я же допрашивал свидетелей.
— Я допросил всех, кого только мог, — кипятился Сташевский перед Мариолой. — И ничего, ничего, ничего.
— Ну да. Мой злой мужчина. — Она прижала его к себе, поцеловала. — Злой, злой, злой, — гладила она его по голове. — А когда ты злишься, то хорош в сексе. — Она рассмеялась. — И это мне очень даже нравится. — Новая улыбка. — Может, надеть какой-нибудь супер-корсетик?
— Я не могу справиться с этим делом.
Мариола встала с кровати. Даже и без корсета она выглядела невероятно.
— Ты с ним справишься, решишь, — сказала она совершенно серьезно. Салютуя, она приложила руку к пустой голове и процитировала известный слоган: — Если не ты, то кто? Если не сейчас, то когда?
Славек ответил ей таким же салютом.
— Приказ понял. Я решу это дело.
Оба, голяком, бросились в Интернет. Ее полные, дергающиеся груди ужасно отвлекали, но уже через несколько секунд они нашли нужный адрес в броузере. Сташевский набрал телефонный номер в Гданьске.
— Добрый вечер, пан профессор. Славомир Сташевский из полиции.
— Матка Боска! Нашли мой украденный велосипед?
Голос с другой стороны трубки был наполнен экстаза и недоверия, смешанного с восхищением.
— Нет, нет. Мы по другому делу.
— Со всей ответственностью заявляю, что моя скорость никак не превышала семидесяти километров в час. Ваши радары дефектные.
— Нет, мы не из дорожной полиции. — Славек с Мариолой стояли у телефона, переключенного на громкую связь. — У нас к вам вот какой вопрос. Как можно взорвать себя изнутри?
В динамике было слышно, как собеседник сглотнул слюну.
— Боже. Вы говорите про человека, взорванного изнутри?
— Да.
Они начали мерзнуть. Мариола прикрыла балконную дверь и вернулась на пост, чтобы услышать, что будет дальше. Потом притащила одеяло, которым укрылись вместе.
— Проще всего, съесть перманганат калия и запить серной кислотой. Только кто такое сделает? Разве что полный псих. — Профессор еще подумал. — Опять же, от обеих субстанций остались бы следы во рту.
— А если следов не было?
— Ну… можно проглотить взрывчатое вещество. Но, видимо, как-то глупо смотреть на то, как бикфордов шнур догорает до рта.
— А серьезно?
— Но ведь у вас должны быть результаты вскрытия. Что я вам скажу?
— Как можно взорваться изнутри?
— В популярной прессе имеются описания взрывов или самовозгораний каких-то людей. Но я — ученый. Лично я в это не верю. Точно так же, как и в то, что Луна — это кусок заплесневелого сыра.
— Мы просим нам помочь. Сам я офицер полиции, и я это видел.
Профессор молчал довольно долго.
— Вы видели? — Он снова замолчал. — Собственными глазами? — с сомнением спросил он.
— Да.
— Ну, теоретически можно представить, что кто-то глотает две капсулы в оболочке, которая растворится в желудке. Теоретически, можно проглотить семтекс и запустить детонатор с сотового телефона. — Он снова задумался. — Но все это бредни! Всегда можно обнаружить следы, то ли химии, то ли семтекса.
— Так что же произошло?
— Не знаю. — Опять раздумье. — Только мне кажется, что вы должны задать себе другой вопрос. Каким чудом вы видели жертв самоубийства, так сказать «по ходу дела»? Ведь вы видели не одну, насколько понимаю?
— Так.
— Скольких? По ходу взрыва.
— Четверых.
— Видите ли, пан офицер. — Я ученый, — повторил он. — И я не верю в столь гениальное совпадение, что, будучи полицейским, вы видели четыре взрыва. — Профессор, наверное, что-то ел, потому что голос его становился все более неразборчивым. — А сколько случаев кражи автомобилей вы видели собственными глазами?
В десяточку! Этот тип с Побережья и вправду был выдающимся. Сколько краж автомобилей Сташевский видел собственными глазами? Сколько убийств он видел собственными глазами? Сколько автомобильных аварий, не считая тех, в которых сам принимал участие.
— Вы правы. Ни одного.
— Тогда все ясно. В течение всей вашей, как догадываюсь, карьеры, вы не видели ни одной кражи автомобиля, зато целых четыре «самовзрыва». Давайте подойдем ко всему этому рационально.
— Хорошо.
— Ученый все видит в сухом виде. Причина, следствие. Только это, ничего больше.
Профессор говорил все более конкретно.
— Но к чему все это приводит?
— Вывод очень простой. Раз вы не видели ни единой кражи автомобиля, но видели четыре самоубийства, то…
— То? — подхватил Сташевский.
Профессор был настроен решительно.
— Вы можете быть их причиной.
Со Славека даже одеяло свалилось. Мариола, хотя и сама находилась в состоянии шока, заботливо укрыла его.
— Вы, когда-нибудь, были лично свидетелем какой-либо кражи? — продолжал профессор.
— Нет.
— А тут четыре дела, в которых вы участвовали в собственном лице. Вам не кажется это странным?
Славек с Мариолой начали перешептываться. Только профессор из Гданьска не дал им наговориться.