Бреслау Forever
Шрифт:
— Слушай, обратилась она к Сташевскому. — Ты их видишь? — Она подняла руку, показывая лепестки.
— Ну, вижу.
— Какого они цвета?
— Белого и фиолетового.
— Отлично. — Она приложила лепестки к одеянию монашки. — У тебя зрительные иллюзии. Отойди-ка на несколько шагов.
— А какого они цвета? — спросил Славек, послушно отходя назад.
— Точно такие же, которые ты назвал. А вот цвет одеяния не сходится. — Лепесток в левой руке она приложила к слегка удивленной монахине, точнее, к белому фрагменту ее одежды. — Это пиретрум розовый, то есть Chrysanthemum coccineum, который раньше называли еще Pyrethrum roseum [70] . Он фиолетовый.
70
Хризантема перистая или Пиретрум розовый или Персидская ромашка/Chrysanthemum coccineum, Pyrethrum roseum. Многолетнее, красочное растение, высотой 75 см, с изящными, ажурными листьями и крупными ромашковидными соцветиями, диаметром до 8 см, розового и красного цвета.
— Но зачем тебе этот опыт?
— Хочу узнать, у кого из нас иллюзии. Эти растения мне известны по каталогам, и я знаю, какого цвета они должны быть. И я вижу, какого цвета ряса. — Она протянула в направлении одеяния монахини правую руку с другим цветком. — Это уже пушица узколистная, или же Eriophorum angustifolium [71] , она белая.
Мариола передвинула руку снова на белый фон.
— Видишь что-нибудь?
— Не очень. Фиолетовый цветок сливается с фиолетовым цветом рясы.
71
Пушица (Eriophorum) — род многолетних травянистых растений семейства «Осоковые».
— О, Господи! Так, пошли отсюда! — Мариола подбежала к Славеку, схватила его за руку и потащила к выходу. — Мы еще вернемся сюда! — крикнула она урсулинке.
Они выбежали на улицу. Мариола спешно свернула на Еловую [72] , потащила Славека вбок, они снова свернули и очутились перед косметическим ателье, объединенным с соляриумом. Чуть ли не силой она втолкнула Сташевского вовнутрь.
— Прошу прощения, у вас тут душ имеется? — спросила она у изумленной девушки за стойкой.
72
Обратный маршрут, только теперь через улицу Еловую, по которой гестаповец в 1945 году не мог пройти, поскольку тогда улица была в сплошных развалинах — Прим. перевод.
— Д-Да.
Мариола бросила на стойку собственную визитку. Сташевский знал, зачем она это сделала. На картонном прямоугольнике перед фамилией имелись две волшебные буковки — «др.» [73] . Научная степень доктора у Мариолы и вправду имелась, но врачом она, естественно, не была.
— Проше пани, у меня тут пациент-аллергик перед приступом. Необходимо смыть всю пыльцу. — Она положила на стойку банкноту в пятьдесят злотых [74] , которая тут же была спрятана. Девушка в безупречном халатике показала им направление.
73
Вообще-то, западная степень доктора соответствует нашему кандидату наук — Прим. перевод.
74
По курсу лета 2010 года, чуть больше 120 гривен — Прим. перевод.
— Прошу.
Мариола открыла дверцу кабинки.
— Давай сюда телефоны, бумажник и пистолет. Лезь прямо в одежде и попробуй ее на себе отстирать. Потом раздевайся догола и очень тщательно вымойся, вместе с волосами, лицом… Обязательно прополощи рот и нос. — Она чуть ли не силой затолкала Славека прямо в туфлях в средину. — Я сейчас вернусь. — И захлопнула за ним дверцу.
Она вернулась, когда Сташевский уже вытирался фирменным полотенцем. Абсолютно новым, потому оно плохо впитывало воду, зато оставляло на теле мелкие волокна. Мариола подала Славеку сухую одежду, которую купила только что в магазине рядом — псевдо-военные штаны и огромную футболку в черно-белую полоску.
— А туфли?
— Ой, пойдешь босиком. Все равно, ужасно жарко.
Мокрые вещи Мариола сложила в пластиковый пакет. Девушка провела их до самых дверей. Полсотни злотых, попавших в ее личный карман, ведь счетчик ни одного из соляриев ничего не настучал — это была лафа!
Они прошли наискось через огромную площадь Нового Рынка к небольшой, мафиозной забегаловке, устроенной в одном из зданий бывшего аббатства.
— Ну, и куда босиком в приличное заведение!? — выступила было гардеробщица. Но тут же увидала, кто идет, и сразу же сменила тон. — А, это пан… Проходите, пожалуйста. — Она вызвала официанта. — Столик на двоих. Мигом!
Тот согнулся в поклоне и провел Мариолу со Сташевским в самый темный угол зала. Он туг же хотел подать меню, но Славек остановил его жестом.
— Мы чего-нибудь напьемся.
— Как обычно?
— Нет, нет, никакого спиртного. Принесите кофе и колу.
Они устроились в уютных кожаных креслах. Мариола тихонько хихикала.
— Что, когда-то уже арестовывал тех двоих?
— Официанта, да, пару лет назад; а вот гардеробщицу как-то не ассоциирую. У меня плохая память на лица.
Он совершенно забыл про сигареты, которые намокли под душем в кармане. Пришлось взять у Мариолы гадкие дамские «Vogue». Те были ужасно тонкими и вообще не давали дыма. По крайней мере, такого, которым можно было бы прилично затянуться.
— Слушай, ты хоть что-нибудь понимаешь из того, что случилось в монастыре?
— Хмм, вроде бы я и специалист по растениям, но сейчас не имею ни малейшего понятия. — Задумавшись, Мариола покусывала нижнюю губу. — Знаешь, гораздо больше меня интересует, почему у тебя эти дурацкие галлюцинации были, а у меня — нет.
— Так я тем более не имею понятия.
Они прервали обмен мнениями, когда официант начал расставлять посуду. Перед Мариолой очутилась тарелка горячей шарлотки с мороженым.
— Фирменное блюдо, — пояснил официант. — За счет заведения.
— Откуда он знал, что я ее обожаю? — Мариола удивленно глянула на Славека. — Я же тут впервые.
— Видишь ли, любовь моя, кроме нас в этом зале сидят одни гангстеры. Я много чего знаю про них, они — обо мне, ну и — само собой — и о тебе.
Девушка с любопытством разглядывалась по сторонам.
— Это и вправду бандюганы?
— Да. Но это их забегаловка. Самое большее, подерутся, хотя у каждого имеется волына. Это заведение — самое безопасное место в городе. — Он усмехнулся. — Здесь не убивают.
— Как интересно, — шепнула Мариола.
— Как для кого, — буркнул Славек в ответ, расчесывая пальцами все еще влажные волосы. — Я на них каждый день гляжу.
В то время, когда Мариола с явным любопытством изучала мрачных типов за другими столиками, Сташевский размышлял над тем, есть ли у него в управлении человек, которому можно было бы доверять. В мыслях он перебирал очередные имена. И вдруг его осенило. Все-таки, кое-кто у него имелся. Он коснулся маленького динамика на ухе.