Бриджертоны: Вторые эпилоги
Шрифт:
– Прекрати! – взмолилась Дафна. Ей вовсе не хотелось обсуждать еду. Даже при малейшем намеке…
– Думаю, лучше все же позвать отца, – снова предложила Белинда.
– Нет, я в порядке, – выдохнула герцогиня, снова замахав рукой, чтобы утихомирить дочь.
Ей не хотелось представать перед Саймоном в таком виде. Тот сразу же смекнет, что происходит.
Или, правильнее было бы сказать, что вскоре произойдет. Через семь с половиной месяцев плюс-минус пару недель.
Белинда уступила:
– Хорошо, хорошо, но позволь
Дафну снова вырвало.
– После того, как покончишь… Тебе следует лечь в постель сразу же, как покончишь с… э-э-э… этим, – поправилась Белинда.
– Зови горничную, – наконец согласилась Дафна.
Мария сразу же догадается, в чем дело, но ни слова не проронит ни слугам, ни семье. К тому же, что гораздо важнее, горничная точно знала, какое принести лекарство, чтобы помочь своей хозяйке. Это варево ужасно на вкус и еще хуже пахнет, зато уменьшит тошноту.
Белинда выскочила из ванной, а Дафна, убедившись, что в желудке больше ничего не осталось, поплелась к постели. Она шла очень медленно и осторожно, так как любое движение заставляло ее почувствовать себя так, словно под ногами раскачивается палуба корабля.
– Я слишком стара для этого, – простонала Дафна, поскольку так оно и было.
Ну в самом деле. Если все пойдет как всегда – а с чего бы этой беременности отличаться от предыдущих четырех? – тошнота будет мучить ее следующие пару месяцев. Из-за отсутствия аппетита Дафна сохранит стройность, пусть и ненадолго – до середины лета, когда буквально за одну ночь станет в два раза толще. Она не сумеет нацепить кольца на опухшие пальцы, не сможет носить свою обувь, а одышка будет мучить ее каждый раз, как она преодолеет хотя бы один лестничный пролет.
Она превратится в настоящую слониху. Двуногую слониху с рыжевато-каштановыми волосами.
– Ваша светлость!
Дафна не в силах поднять голову, махнула рукой, приветствуя Марию, которая уже успела встать у кровати, глядя на хозяйку с ужасом…
…который вскоре сменился подозрением.
– Ваша светлость, – повторила Мария.
На сей раз в ее голосе отчетливо слышался намек, который Дафна поняла без слов. На губах горничной расцвела улыбка.
– Я знаю, – вздохнула Дафна, – знаю.
– А герцог знает?
– Пока нет.
– Ну, долго скрывать свое состояние вы не сможете.
– Он сегодня после обеда уезжает на несколько дней в Клайвдон. Я сообщу ему по возвращении, – ответила Дафна.
– Вы должны сказать ему сейчас, – возразила Мария.
После двадцати лет службы горничная позволяла себе вольность откровенно высказывать все, что думает.
Дафна осторожно приподнялась, устраиваясь в полусидячем положении. На секунду ей пришлось замереть, чтобы подавить волну тошноты.
– Плод может и не укрепиться надолго. В моем возрасте очень часты выкидыши, – пояснила Дафна.
– О, думаю, плод останется на месте. Вы ведь смотрелись в зеркало? – спросила Мария.
Дафна покачала головой.
– Вы вся зеленая.
– Он может и не…
– Ребенок не выйдет со рвотой.
– Мария!
Горничная скрестила руки на груди и пристально посмотрела на Дафну.
– Вы знаете правду, ваша светлость. Вы просто не желаете ее признать.
Дафна открыла рот, чтобы ответить, но сказать ей было нечего. Она понимала, что Мария права.
– Если бы дитя не прижилось, вы бы не чувствовали себя так плохо, – нежно пояснила Мария. – После меня у матери было еще восемь детей и четыре выкидыша в первые несколько недель беременности. Ей ни разу не было плохо перед тем, как она теряла ребенка.
Герцогиня вздохнула, а затем кивнула, сдаваясь.
– Я все же подожду. Совсем немного, – ответила она.
Дафна не понимала, почему не хочет ни с кем делиться своим открытием еще хотя бы несколько дней, но таково было ее намерение. А поскольку именно ее тело пыталось вывернуться наизнанку, то герцогиня посчитала, что имеет право принимать подобные решения.
– Ой, чуть не забыла. Мы получили весточку от вашего брата. Он приедет в город на следующей неделе, – сообщила Мария.
– Колин? – уточнила Дафна.
Мария кивнула.
– С семьей.
– Они обязательно должны остановиться в нашем доме, – сказала герцогиня.
У Колина с Пенелопой не было собственного городского дома, и в целях экономии они останавливались либо в доме Дафны, либо у их старшего брата, Энтони, который унаследовал титул и все, что к нему прилагалось.
– Пожалуйста, попроси Белинду написать от моего имени письмо и настоятельно пригласить их прибыть в Гастингс-хаус.
Мария кивнула и вышла.
Дафна застонала и постаралась уснуть.
***
К тому времени, как Колин и Пенелопа с выводком четырех очаровательных детишек появились на пороге городского дома герцога Гастингса, Дафну тошнило по несколько раз в день. Саймон все еще понятия не имел о ее состоянии; герцог задержался в деревне из-за каких-то проблем с затопленным полем, и теперь его ждали лишь к концу недели.
Но Дафна не собиралась позволять тошноте отвлекать ее от приветствия любимого брата.
– Колин! – воскликнула она, широко улыбнувшись при виде знакомых искорок в зеленых глазах. – Мы так давно не виделись.
– Совершенно с тобой согласен, – ответил Колин, порывисто обнимая сестру, пока Пенелопа пыталась завести детей в дом.
– Нет, нельзя гоняться за этим голубем! – строго журила та отпрыска. – Прости ради Бога, Дафна, но…
Выбежав обратно на крыльцо, Пенелопа ловко схватила семилетнего Томаса за воротник.
– Тебе повезло, что твои безобразники выросли, – с усмешкой посетовал Колин, отступая на шаг. – Мы не успева… Боже милостивый, Дафф, что с тобой?