Бриджертоны: Вторые эпилоги

Куин Джулия

– Вы переживаете о Джорджи, – произнесла Дафна, не спрашивая, а констатируя факт.

– Он до сих пор не сказал ни слова, – тихо посетовала Пенелопа. И пусть говорила она ровно, но с трудом сглотнула комок в горле.

– Он нас понимает, я в этом уверен, – продолжил Колин. – Совсем недавно я попросил его собрать игрушки, и он послушался. Сразу же.

– Саймон был таким же, – проронила Дафна, переводя взгляд с Колина на Пенелопу и обратно. – Полагаю, за этим вы и приехали? Поговорить с Саймоном?

– Мы надеялись,

что он сможет кое-что нам пояснить, – ответила Пенелопа.

Дафна медленно кивнула.

– Не сомневаюсь, он так и сделает. Его задержали дела за городом, но до конца недели он должен вернуться.

– Мы не спешим, – отозвался Колин.

Краем глаза Дафна заметила, как у Пенелопы опустились плечи. Такую незначительную перемену способна заметить лишь другая мать. Пенелопа понимала, что спешки нет. Они ждали, пока Джорджи заговорит, почти три года, и еще несколько дней ничего не изменят. И все же она отчаянно хотела что-то сделать. Предпринять что-нибудь, чтобы исцелить своего ребенка.

Они приехали так далеко, а Саймона нет на месте… Это, должно быть, лишало Пенелопу силы духа.

– Думаю, то, что он вас понимает – очень хороший признак. Меня бы больше беспокоило, если бы он этого не делал.

– В остальном он совершенно нормальный, – живо заметила Пенелопа. – Он бегает, прыгает, ест. Даже, кажется, читает.

Колин с удивлением оглянулся на жену:

– Он читает?

– Мне так кажется. Я видела его с букварем Уильяма на прошлой неделе.

– Вероятно, он просто рассматривал картинки, – тихо предположил Колин.

– Я сначала так и подумала, а затем увидела его глаза! Они двигались туда-сюда по строчкам.

Брат с невесткой повернулись к Дафне, как будто у той были ответы на все вопросы.

– Похоже, он читал, – согласилась Дафна, чувствуя свою несостоятельность. Ей хотелось ответить на все их вопросы, сказать им нечто большее, чем «похоже» или «возможно». – Он еще маленький, но не вижу причин, почему бы ему не уметь читать.

– Он очень умный, – заявила Пенелопа.

Колин снисходительно посмотрел на жену:

– Дорогая…

– Нет, правда! Уильям научился читать в четыре года. И Агата тоже.

– Вообще-то, – задумчиво признался Колин, – Агата научилась читать в три. Ничего особо сложного, но я знаю, что она читала короткие слова. Я это хорошо помню.

– Джорджи читает, я в этом уверена, – решительно настаивала Пенелопа.

– Ну что ж, это означает, что для вашей тревоги почти нет причин, – решительно выпалила Дафна жизнерадостным тоном. – Любой ребенок, научившийся читать до своего третьего дня рождения, без труда заговорит, как только будет готов.

Дафна понятия не имела, так ли это, но полагала, что подобное возможно. И это казалось разумным. А если Джорджи будет заикаться, как Саймон, его семья все равно будет любить и обожать его, давая всю необходимую поддержку, чтобы он вырос замечательным человеком, каким малыш, она была уверена, станет.

У Джорджи будет все, чего сам Саймон был лишен в детстве.

– Все наладится, вот увидите, – заверила родственников герцогиня, наклонившись и взяв Пенелопу за руку.

Дафна заметила, как напряжено горло и крепко сжаты губы невестки. Герцогиня отвернулась, желая дать той минуту, чтобы собраться с силами. Колин дожевывал уже третью булочку и тянулся за чашкой чая, так что Дафна решила задать следующий вопрос ему.

– А с остальными детьми все хорошо?

Он глотнул чаю.

– Вполне. А с твоими?

– Дэвид набедокурил в школе, но теперь, похоже, угомонился.

Колин взял еще одну булочку.

– А девочки не действуют тебе на нервы?

Дафна удивленно моргнула.

– Нет, конечно. А почему ты спрашиваешь?

– Ты ужасно выглядишь, – выпалил он.

– Колин! – вмешалась Пенелопа.

Тот пожал плечами:

– Но она и правда плоховато выглядит. Я отметил это еще по приезде.

– И все же тебе не стоит… – выговаривала ему жена.

– Если я не могу о чем-то ей сказать, то кто же сможет? Вернее, кто скажет? – откровенно парировал Колин.

Пенелопа понизила голос до настойчивого шепота:

– О таких вещах не говорят.

Колин на мгновение уставился на жену, затем посмотрел на Дафну. Потом опять перевел взгляд на супругу.

– Я понятия не имею, о чем ты толкуешь, – признался он.

Пенелопа открыла рот, ее щеки заалели. Она красноречиво посмотрела на золовку, будто говоря: «Ну что?».

Дафна только вздохнула. Неужели ее интересное положение настолько заметно?

Супруга Колина нетерпеливо перевела взгляд на мужа.

– Она… – И Пенелопа вновь повернулась к Дафне. – Ведь так и есть, верно?

Та утвердительно кивнула.

Пенелопа послала супругу самодовольный взгляд.

– Она беременна.

Колин застыл почти на полсекунды, прежде чем продолжить обычным невозмутимым тоном:

– Нет, не беременна.

– Нет, беременна, – возразила Пенелопа.

Дафна решила не вмешиваться. Да к тому же ее затошнило.

– Ее младшенькому семнадцать, – напомнил жене Колин и, взглянув на Дафну, уточнил: – Я ведь не ошибся?

– Шестнадцать, – прошептала Дафна.

– Шестнадцать, – повторил он, повернувшись к Пенелопе: – Все же.

– Все же?

– Все же.

Дафна зевнула, не в силах совладать с собой. С некоторых пор она чувствовала жуткую усталость.

– Колин, – начала Пенелопа терпеливым, слегка снисходительным тоном. Дафна просто обожала, когда так обращались к ее брату. – Пойми, возраст Дэвида никоим образом не влияет на…