Бригантина, 66
Шрифт:
Большинство «снежинок» были ракообразные — копеподы. Попадались личинки, крохотные икринки, прозрачные комочки. В иллюминатор Кусто видел подвижных стреловидных червей, различал внутри их прозрачного тела «скелет». Луч прожектора ловил серебристых рыб, которые отражали свет, точно окна на закате. Вообще огни привлекали всевозможных животных: проплывали тучи креветок, пульсировали небольшие изящные медузы, нежно-голубые или оранжевые на фоне черной воды.
Можно было видеть сложные колонии сифонофор, которые собираются в запутанные шнуры —
Шестьсот метров. Появились кальмары: голова, как торпеда, за ней волочатся десять щупалец. Кальмары носились вокруг батискафа, вдруг замирали на месте и выбрасывали клубы белой жидкости. Кусто вспоминал про огромных кашалотов, которые ныряют сюда, в пучину, и пожирают кальмаров, про кита-полосатика, который заглатывает косяки креветок, пропуская их через сито своих «усов».
— Поразительно, — сказал он Уо. — Чем глубже, тем этот «суп» гуще. Послушай, Жорж, а если мы будем погружаться чуть медленнее?
Капитан нажал кнопку. Магниты выключились, и по кабине, словно летний дождь, забарабанила дробь из балластных отсеков. У о отпустил кнопку, дождь прекратился. ФНРС-3 застыл почти неподвижно на глубине около восьмисот метров.
— Интересно, что мы увидим, если выключим все наши огни, — сказал Кусто.
Уо послушно выключил наружные прожекторы и внутреннее освещение.
Полный мрак и безмолвие. В иллюминатор Кусто видел необычайный «Млечный Путь», целые галактики мельчайших светящихся животных, среди которых проносились кометы. Мерцали зеленые, голубые огоньки. Вот ракетой промчался кальмар, оставив за собой светящееся облако.
Бензин остывал, поплавок стал тяжелее, и они снова пошли вниз. У о на секунду включил свет и глянул на гидролокатор.
— До дна каньона осталось метров шестьдесят.
Кусто посмотрел вниз, в густую тьму.
— Вижу отсвет наших огней на дне, — сказал он.
Вот и дно. В освещенном круге лежало пять крупных акул и один скат. Они метнулись прочь и пропали. Гайдроп коснулся дна, вес батискафа убавился, погружение прекратилось. Мягкое приземление… ФНРС-3 остановился на глубине полутора тысяч метров.
Кусто внимательно осмотрелся.
— А знаешь, Жорж, мы ведь не на дне, — сказал он, — сели на илистую полку на откосе каньона.
Уо выглянул в иллюминатор.
— В самом деле, выступ.
— Давай-ка пустим моторы, уйдем отсюда, — предложил Кусто.
У о нажал кнопку и держал ее так двадцать секунд. Батискаф приподнялся на полтора метра. Можно плыть.
Уо пустил электродвигатели. Они установлены на батискафе сверху, в кожухах, заполненных машинным маслом, которое противостоит давлению воды. ФНРС-3 снялся с полки, и Кусто увидел как с уступа вниз сорвался огромный ком ила. Катясь по откосу, ком сшибал на своем пути бугорки. Из глубины вверх поднялись облака
Батискаф шел компасным курсом к противоположному откосу каньона. Пятнадцать минут он одно за другим рассекал облака ила, точно самолет, летящий сквозь грозовые тучи. Наконец вошел в сплошную тучу. Пять минут — туча не рассеивается. Кусто посмотрел на горизонтальный спидометр.
— Стоим на месте, — сказал он. — Комочки ила за иллюминатором не двигаются.
— А винты вращаются, — отозвался Уо и выключил моторы. — Думаешь, мы уткнулись в склон?
— Возможно, — ответил Кусто. — Подождем, пока осядет ил. Как насчет того, чтобы перекусить?
Уо полез в сумку вроде кондукторской, которая была надета у него через плечо. В сумке лежали бутерброды, бутылка красного вина. Капитан и старший фотограф подкрепились.
Кусто поглядел в иллюминатор: снаружи подвешен крючок с наживкой, приманивать рыб поближе к фотоаппарату. Нет, крючка еще не видно.
Прошел час, илистое облако не рассеивалось.
— Что ж, Жорж, похоже, сегодня уже не придется фотографировать, — заметил он. — Пошли на всплытие?
Уо нажал кнопку магнита и сбросил балласт.
Они смотрели на глубиномер и вертикальный спидометр.
Стрелки приборов не двигались.
Так, застряли в пучине, на глубине полутора километров.
Оба молчали. Зато мысли, как бывает в таких случаях, лихорадочно роились в голове. Неужели ФНРС-3, когда уткнулся в откос, сорвал новую лавину и она. погребла его?
Конечно, можно сбросить еще балласт. Может, быть, тогда батискаф пробьет легкий покров ила? В балластных отсеках остались еще тонны дроби. И тяжелый гайдроп отделяется. Есть, наконец, аварийная кнопка для сбрасывания увесистых наружных аккумуляторов, которые питают током моторы.
Батискаф не двигался с места. Команда мысленно перебирала все причины, почему судно не хочет всплывать. Вдруг Уо твердо произнес:
— Холод. За час море охладило батискаф, он стал тяжелее. Надо сбросить еще балласт.
Они быстро прикинули, сколько мог прибавить в весе батискаф. Уо нажал кнопку и стал отсчитывать секунды по своему секундомеру. Каждая секунда казалась им часом.
— Комки пошли вниз! — крикнул Кусто. — Стрелка вертикального спидометра сдвинулась. Всплываем, Жорж!
Только через 250 метров батискаф вышел из облака ила. И опять кругом «суп», живой полуночный «снегопад». Теперь крохотные животные казались им старыми друзьями. Уо, включив ультразвуковой передатчик, снова и снова передавал сигнал «М», означающий «всплываю» («всплывать» будет по-французски «монте»).
Под водой занялся «рассвет». Сумеречную зону сменила зона зеленого света. Вот кабина закачалась. Всплыли.
Глава девятая
НА ДНЕ СУЭЦКОГО ЗАЛИВА