Бригантина, 66
Шрифт:
Глава восьмая
ПОГРЕБЕНЫ НА ГЛУБИНЕ
ОДНОЙ МИЛИ
Первые десять «подводных лет» капитана Кусто открыли эру подводного плавания. Его отряд все глубже отодвигал границу погружений аквалангистов, а камеры и светильники помогали запечатлеть буйные краски голубых рифов, краски, которых прежде не видели ни человек, ни рыбы.
В 1947 году Кусто и еще четыре члена «Группы Подводных Изысканий» французских ВМС опустились на глубину 90 метров. Это было тогда пределом погружений с аквалангом. Целью этого тщательно
Во всяком случае, предельной глубиной, на которой может работать аквалангист, считается глубина в 60 метров. Но глубже кроются еще чудеса, которые Кусто хотелось изведать. Начало новому броску было положено в 1947 году в Тулоне, на совещании «Подводной группы».
— Профессор Огюст Пикар создает подводный дирижабль, — сказал Кусто. — Он назвал его батискафом, говорит, что два человека смогут погрузиться на глубину трех с половиной тысяч метров.
— Невозможно, — возразил кто-то. — Трос будет весить слишком много. Биб и Бартон погрузились в батисфере на девятьсот метров, это предел возможностей стального троса.
— Батискаф не висит на тросе, — объяснил Кусто. — Он погружается автономно.
— Э, Жак, — улыбнулся маловер, — вниз хоть что опустится. А вот как профессор собирается вернуться на поверхность?
— Для наблюдений у батискафа предусмотрена кабина, похожая на батисферу Бартона, — ответил Кусто. — Но она подвешена к металлическому «аэростату», который наполнен бензином, а бензин, как известно, легче воды. Так что плавучесть хорошая.
— Тогда как он погружается? — не унимался спорщик. — Набирает в балластные цистерны морскую воду? Не хотел бы я продувать сжатым воздухом цистерны с водой на глубине трех километров.
— Водяного балласта нет, — сказал Кусто. — Есть вертикальные отсеки, которые заполнены крупной чугунной дробью, ее удерживает электромагнит. Забираете на борт балласт, сколько надо, чтобы идти вниз. Если батискаф погружается слишком быстро, нажимаете кнопку, которая выключает магнит. Сбросили сколько-то дроби — погружение затормозилось. А надо всплыть, выпускай еще дробь, и батискаф пойдет вверх.
— А если он вдруг остановится на пути вниз? Где взять еще балласт, чтобы заставить его погружаться дальше?
— Тогда, объяснил Кусто, надо открыть клапан и выпустить немного бензина из «аэростата». — Он говорил горячо, воодушевленный мыслью о больших глубинах. — В кабине есть два конических иллюминатора, закрытых толстым пластиком. Включаешь прожекторы и видишь такое, чего еще никто не видел! Средства на подводный дирижабль дало правительство Бельгии. Он назван ФНРС-2, по имени финансирующей организации. Пикар думает испытать батискаф летом следующего года у берегов Западной Африки. Я считаю, что мы должны принять участие в экспедиции. «Эли Монье» и суда метеослужбы помогут выбрать лучшее время для погружения.
Группа согласилась. Это приключение всем было по вкусу.
Первая экспедиция с батискафом состоялась в 1948 году, но человек не проник в пучину. Корпус поплавка ФНРС-2 сильно помяло волнами, и погружение пришлось отменить. Но Кусто продолжал верить
— Все дело в том, — говорил он, — чтобы сделать достаточно прочные резервуары с бензином, не боящиеся волн. Что-то похожее на подводную лодку.
Кусто договорился с бельгийцами, что ему передадут герметичную кабину от батискафа, которая вполне оправдала себя. А французские ВМС взялись «приделать» к ней сверху маленькую подводную лодку. Новый батискаф, ФНРС-3, был готов в 1953 году. Пока шли работы, профессор Пикар отделился и построил в Италии другой батискаф, который назвал «Триест». В нем он вместе с сыном Жаком опустился на глубину 3100 метров. Но на счету «Триеста» мало выходов. А ФНРС-3 к 1957 году совершил больше пятидесяти научно-исследовательских погружений.
В 1954 гаду ФНРС-3 поставил новый рекорд глубины, погрузившись в Атлантическом океане на 4050 метров. Усилия «Группы Подводных Изысканий» оправдались. Командовал батискафом Жорж Уо, ему помогал инженер Пьер Вильм.
Много книг было написано о космических путешествиях, о полете ракеты на Луну, но к тому времени ни один человек еще не вышел за воздушную оболочку Земли. А экипаж батискафа проник в область чудовищных давлений йод этой оболочкой.
Капитан Кусто отвечал за фотосъемку на ФНРС-3. На средства Национального географического общества были куплены специальные камеры, которые укрепили на кабине снаружи. Конструктором этих камер был доктор Гарольд Эджертон, профессор инженерной электроники Технологического института в Массачусетсе. Однажды он, надев акваланг, проверял под водой на Тулонской верфи, как чувствуют себя камеры на батискафе. Когда он вышел наверх, кто-то спросил его:
— Ну и что вы думаете найти там, в глубинах?
— Если бы я знал это заранее, дружище, — ответил Эджертон, — я не стал бы ничего затевать.
В этих словах выражена философия исследования, они говорят о мужестве, изобретательности и настойчивости людей, стремящихся открыть неизведанное.
Второе погружение Кусто не обошлось без приключений. К батискафу он прибыл с четырьмя камерами и гипсовой повязкой на ноге: его сын Жан-Мишель уговорил отца поиграть в теннис, и Кусто сломал ногу. Все-таки он вошел в рубку ФНРС-3 и спустился по трапу к кабине. На его счастье, загипсованная нога пролезла в узенький люк. Уо большим ключом наглухо завернул болты люка и по телефону запросил:
— Буксирный конец убран?
— Так точно, капитан.
— Аквалангисты отпустили гайдроп?
— Так точно, капитан.
— Скобы электромагнитов сняты, все семь?
— Сняты, — подтвердил Кусто. — Они показывают их мне в иллюминатор.
— Если забудут хоть одну скобу, — предупредил Уо — мы не сможем сбросить балласт и застрянем где-нибудь под водой.
И он продолжал по телефону проверку — один за другим около тридцати пунктов.
Подводные пловцы, которые готовили в путь батискаф, показывали Кусто растопыренные пальцы, чтобы он мог точно настроить фотоаппараты на съемку рыб.
Но вот У о повернул клапан, и в камеру входа ворвалась морская вода, балласт для погружения. Их ждало дно Тулонского подводного каньона.
Глубоководное судно пронизало знакомое подводным пловцам зеленое безмолвие. Затем вода стала голубой, и вот уже пройдена граница акваланга, они погрузились в мрак без луны и звезд, в неведомые глубины нашей планеты.
Триста метров… Кусто включил наружные прожекторы.
— Вижу снег, только он падает вверх, — сказал он Уо.
Батискаф проходил сквозь рои взвешенных в воде крохотных животных. Эту зону Уо и Кусто называли «супом». Пользуясь глубоководными камерами и фотовспышками, Эджертон и Кусто уже сделали тридцать тысяч снимков в «супе». Теперь Кусто видел его воочию.