Бригантина, 66
Шрифт:
Тут и там вздымались могучие серые колонны грибовидных кораллов. Остров весь сложен кораллами, но, видимо, морское дно поднималось, отсюда эти размытые башни, которые торчат из воды на шесть метров. Лагуна Альдабры — неповторимый, редкостно красивый уголок.
На Альдабре не бывает штормов. Хотя остров лежит почти на самом экваторе, климат круглый год ровный, умеренный. В пору муссонов со стороны Индии плывут, словно дирижабли, небольшие дождевые тучи. Дождь побарабанит и пройдёт, будто самолет пролетел. Мы принимали душ под этим веселым дождем и смотрели, как тучи скользят дальше, к Африке, зажигая в небе двойные радуги.
Как-то
Глава тринадцатая
ИЗ ВОЙНЫ ЧЕЛОВЕКА С АКУЛАМИ
— Киты! — крикнул Дюма с наблюдательного мостика. — Кажется, кашалоты!
Мы шли в экваториальной части Индийского океана, в шестистах милях на восток от Африки. Кусто сразу повернул корабль. Он всегда готов отклониться от курса, если представляется случай наблюдать китов. И снова возбужденный голос Дюма:
— Вот это да! Вы заметили?
Мы видели на горизонте огромный всплеск.
— Здоровенный кит выскочил из воды! — кричал Дюма.
Но только он и Фалько успели заметить, как двадцатиметровый кашалот «взлетел» к небу и упал обратно в каскадах брызг.
«Калипсо» догнало китов. Они шли медленно, время от времени неглубоко ныряя, пуская туманные фонтаны. Мы насчитали девять китов. Судно их не испугало, они бултыхались как раз перед нами. Команда скопилась на носу и мостике, все что-то восхищенно кричали, показывали. Судя по всему, нам встретилась одна триба: самец, самки и два детеныша. «Малыши» были длиной около шести метров каждый — значит, им месяца два-три.
Этот район китобои в старину называли Сейшельскими банками. Считалось, что кашалоты здесь истреблены, а уцелевшие ушли в Атлантический океан. Но вот перед нами целое стадо взрослых китов, и ведут они себя так, словно они хозяева Сейшельских банок!
«Калипсо» протиснулось в строй. Из подводной кабины было видно, как в прозрачной воде вверх-вниз лениво изгибаются хвостовые плавники трёх-четырёхметровой ширины. А с носа можно было различить отливающие блеском туши; высовывались из воды крутые спины. Фонтаны влажного дыхания радугами наплывали на нас.
Неожиданно один из китов пересек нам путь. Сильнейший толчок: «Калипсо» наскочило на пятидесятитонную тушу. Лязгнул металл, рассыпалось вдребезги стекло в двери штурманской рубки. Удар явно потряс кита: он больше не нырял и не мог поспевать за стадом. Два кита приотстали и с двух сторон подперли раненого, помогая ему плыть.
Кусто подбежал к гидролокатору. Надел наушники и услышал тоненький, словно мышиный писк, голос могучего животного. В толще воды отдавался сигнал бедствия. И со всех концов морского царства на выручку стали сходиться киты.
Уже двадцать семь великанов окружают раненого. Среди них неуклюже сновали два малыша — ни дать, ни взять дети, которые только что научились ходить. Один из них поплыл в нашу сторону.
— Берегись! — закричали наблюдатели на мостике.
Но
Второй механик Рене Робино доложил:
— Левый двигатель остановился.
— Кажется, мы задели кита, — ответил Кусто. — Пускай машину снова.
Робино выполнил команду.
Вода позади нас окрасилась в красный цвет. Острые лопасти винта иссекли спину маленького кита. Напрягая все силы, детеныш догнал стадо; некоторое время ему удавалось не отставать от старших.
А к нам уже шел огромный самец, вожак стада. Возле самого борта он на две трети своей длины поднялся над водой, и казалось, кит стоит на хвосте. Вот блеснул его глаз, рассматривая нас. Наконец кит упал обратно в воду, подняв такую волну, что «Калипсо» закачалось. Кит пересек нам курс, ловко увернулся от подводной кабины и стал быстро удаляться. За ним пошли и остальные, развив такую скорость, что не догнать. Видно, вожак решил, что детеныша все равно не спасти, и велел своим подданным уходить, пока не случилось новой беды.
Раненый детеныш заметно терял силы. Су спустился на гарпунерскую площадку на носу, чтобы добить его. В ту самую секунду, когда он метнул гарпун, киты взмахнули хвостовыми плавниками и ушли в пучину.
Гарпун попал в цель. Су быстро поднялся на палубу и, не выпуская из рук гарпунный линь, по поручням левого борта побежал на корму. В воде под ним метались мрачные тени — у самой поверхности ходили здоровенные бурые и голубые акулы. Моряки набросили петли на хвост кита и подтянули его к корме. Дюма взял винтовку и одним выстрелом прекратил мучения бедняги.
Больше десятка акул кружило около нашей добычи. Пока что они держались осторожно, ближе чем на девять-десять метров не подходили. Кусто сразу понял, что представляется случай снять на пленку зрелище, какого не видел еще ни один из живущих, — подводную атаку стаи акул.
— Опустить акулоубежище! — скомандовал он.
Кран вынес за корму желтую клетку, Кусто и Лаба с аквалангами и кинокамерой вошли в нее. И вот клетка с людьми уходит под воду. Она подвешена на полудюймовом тросе, он достаточно прочный, но почему-то все с тревогой глядят на него. Если трос лопнет, клетке падать почти пять километров. Кусто и Лаба должны выскочить из нее* прежде чем она достигнет опасной для них глубины, то есть раньше отметки сто метров. И идти к судну среди голодных акул.
Акулоубежище опустилось на три с половиной метра. Вода непрестанно колыхалась, и сверху казалось, что желтые прутья извиваются.
Там, внизу, Кусто и Лаба наблюдали необычайное зрелище. Видимость была хорошая, около тридцати метров, и в серебристом ореоле вокруг китовой туши розовыми и желтыми облаками плыла кровь, А возле клетки, будто реактивные самолеты, барражировали акулы.
Много раз Кусто и его люди плавали среди акул, но ни в одном случае в воде не было крови. Теперь они захотели увидеть, как акула идет в атаку. Подводный пловец должен знать своего злейшего врага. Но как снимать, когда мешают прутья? И Кусто открыл дверцу, а Лаба чуть поднял ее на петлях и привязал веревкой. В руке он держал наготой нож — перерезать веревку, если понадобится. Отверстие достаточное, девяносто на сто двадцать сантиметров, и Кусто высунулся с аппаратом наружу. Теперь его голова и плечи ничем не защищены.