Бродяга

Лазар Алан

Через три месяца стало очевидно, что молодой пес выздоровел, насколько это возможно в его положении. Он мог свободно передвигаться, пусть не так быстро, как когда-то, но потеря конечности не делала его недееспособным. Нельсон привык к жизни в ветлечебнице — к ежедневному кормлению и прогулкам. И хотя он не воспринимал Дугла, Хуана и Сюзи как свою семью, потому что мыслями был с Кэти, Люси и Тэтчером, он их любил, и они, конечно же, стали частью его жизни.

Дугл не заводил разговора с Хуаном и Сюзи о том, что следует предпринять. Он знал, что только ему решать, когда Нельсон покинет его маленькую клинику для животных. Некоторое время он избегал этого вопроса, успокаивая себя, что Нельсон еще не до конца поправился. Часто Хуан и Сюзи говорили о других

животных, что они уже выздоровели и могут покинуть лечебницу, но о Нельсоне они такого никогда не говорили. Они не хотели, чтобы пес уходил.

Дугла занимала идея оставить песика при лечебнице как постоянного гостя. Это его утешало. Виляние хвоста, взгляд, необычная походка — каждое утро, придя на работу, Дугл был счастлив видеть Нельсона.

Но знал Дугл и другое: оставить Нельсона в клинике навсегда было бы нечестно. В его клинике лечили животных, а не предоставляли им приют. Другие животные, если освободить место Нельсона, принесут ему доход. Время, потраченное на уход за Нельсоном, на прогулки и кормление, можно отдать другим, более нуждающимся животным.

Однажды ночью, лежа без сна, Дугл решил, что должен отправить трехногую собачку в приют для животных.

Глава 22

Нельсон чувствовал приближение каких-то изменений. За шесть лет своей жизни он научился безошибочно распознавать их признаки. Сначала это были незначительные изменения в поведении окружающих его людей, часто сопровождаемые изменением их запахов. Он очень хорошо знал запахи раздражения, нарастающей тревоги, тихой грусти, слабые запахи, пробивавшиеся на поверхность обычной жизни, и сигнализирующие, что скоро могут возникнуть еще большие изменения. Он улавливал недовольство в дыхании Дона, которое привело к тому, что однажды он забыл закрыть калитку их с Кэти дома в Олбани. Он почувствовал грустный запах слез Тэтчера той ночью, перед дракой в баре, и это изменило жизни его и Нельсона. Он слышал запах медленно приближавшейся смерти в теле Герберта Джонса, после чего Нельсон потерял лапку.

И сейчас шерсть на спине маленькой трехногой собачки стала дыбом, когда она уловила в воздухе ветеринарной клиники Дугла первые признаки перемен. От Хуана, Сюзи и Дугла исходил запах смутного беспокойства. Они уделяли ему больше внимания, чем обычно, подолгу поглаживали, почесывали и обнимали. Но в их порах было что-то еще, кроме любви и привязанности. Это была тревога. Но о ее причине собачка еще не знала.

Однажды после работы Хуан забрал Нельсона к себе домой, в свою маленькую квартиру. Там был беспорядок, но манящий аромат еды на плите напомнил ему запах дома. Пес спокойно играл с двумя маленькими детьми Хуана, мальчиком и девочкой. Хуан принес из клиники пару игрушек для собак, и дети с удовольствием играли с собакой и игрушками. Нельсон был менее проворным, чем до несчастного случая, но ему, как и раньше, нравилось отнимать из рук детей игрушки, бежать за ними и приносить назад, когда дети бросали их через всю комнату.

Хуан с женой начали ссориться. Женщина не проявила к Нельсону никакого интереса, пока он был в квартире, но пес чувствовал, что именно он стал причиной их ссоры. Нельсон тихонько отошел в угол и сел, весь дрожа и зажав хвост между лапами. Хуан молча поднял его и отнес назад в клинику, а потом полчаса гладил песика и играл с ним, прежде чем оставил одного в клетке на ночь.

Через три дня Дугл и Хуан отвезли Нельсона в приют для животных. В тот день дежурила Сюзи, но Хуан тоже пришел, одетый не в рабочую одежду, а в джинсы, футболку и свитер. Все втроем провели какое-то время с Нельсоном, накормили его мелко нарезанной курицей с рисом, потом поиграли с ним.

Нельсон наслаждался их вниманием и заботой, но он был достаточно мудрым и знал, что таким способом люди часто прощаются. Когда Хуан вез Нельсона в приют в своем фургоне, Нельсон спокойно лежал на коленях у Сюзи, а она почесывала его голову, как делала когда-то Кэти. Он доверял Хуану и Сюзи, но по запаху знал, что с ним прощаются.

В

Калиспеле было два приюта для животных. В одном, расположенном в центре города, животных не убивали, там работал заботливый и добрый персонал. Он предназначался для бездомных животных, которые провели некоторое время в ветеринарной клинике Дугла. Но сейчас он был переполнен животными и недостаточно финансировался. Дугл с ужасом узнал, что для Нельсона там попросту нет места, Дугл знал, что им нужно надеяться на лучшее. Другой приют был маленьким серым зданием на окраине города. Хуан занес туда Нельсона и нежно погладил по голове. Полная женщина в приемном отделении узнала Хуана, и они быстро заполнили все необходимые бумаги. Нельсон с тревогой втягивал носом воздух. Здесь преобладал запах собак. Он смог различить десять, нет, пятнадцать разных собак. До его ушей также донесся смешанный, режущий слух лай больших собак, и это напугало его. Он задрожал. Но в воздухе был еще и другой запах, тяжелый и удушливый, с которым Нельсон раньше не сталкивался, — похожий на запах собаки, но в нем было еще что-то неприятное и очень насыщенное.

Нельсон пытался ободрить Дугла и Хуана, когда они прощались с ним. Он чувствовал, что мужчины не хотят уходить. Он слизал слезы с их лиц, когда они обняли и потрепали его в последний раз.

Полная женщина, Сесилия, была одной из двух людей, которых Нельсон часто видел в течение следующей недели. Сесилия вела документацию и массу другой рутинной работы в приюте для животных и в загоне. Другой человек, Эдди, убирал в приюте и загоне и кормил собак. Когда Нельсон впервые вдохнул запах Сесилии, то не почувствовал почти ничего, ни положительных эмоций, ни отрицательных. Она не проявляла никаких чувств к собакам. Эдди носил какую-то непонятную боль внутри и контактировал с собаками в загоне лишь по крайней необходимости. Здесь никто не относился к собакам так, как в лечебнице. Приют запомнился Нельсону как серое печальное место.

Нельсон задрожал от страха, когда Сесилия занесла его в главное помещение, где в шести больших клетках содержались четырнадцать собак. Половина из них были питбулями. Слишком часто люди покупают питбулей, воодушевленные их силой, но вскоре понимают, что их трудно приручить, и отдают в приюты. Собаки зарычали и залаяли, когда Сесилия вошла с новичком. Нельсон тихонько заскулил. Питбули и немецкая овчарка рычали, наблюдая за Нельсоном свирепыми взглядами. Хоть в обязанности Эдди и входило ежедневно выгуливать каждую собаку, зачастую он этого не делал.

Сдерживаемая энергия собак часто проявляется в виде агрессии.

Сесилия открыла дверь в клетку для небольших собак. Она опустила Нельсона на пол, и он упал, потеряв равновесие. Дугл и санитары осторожно опускали его, а Сесилия не знала, как обращаться с трехногой собакой. Она не помогла ему подняться, а просто закрыла клетку и ушла. Она даже не взглянула на собаку.

Две другие собаки в клетке громко зарычали на Нельсона. Один был черно-белый дворовый пес среднего размера с грустными глазами и всклокоченной шерстью. Нельсон уловил запах нескольких старых ран на его дряхлом теле. Другая была нечистокровной корги — молодая, полная энергии собака, которую забрали через два дня. Нельсон инстинктивно залаял на них в ответ и забился в угол, где примостился на старом истрепанном одеяле. Он лежал там спокойно, пока питбули не успокоились. Вдохнув воздух, он попытался определить, откуда доносится такое сильное зловоние.

Из высоких окон на стенах в комнату просачивался свет. Позже в комнату вошел Эдди и в каждую клетку поставил миски с собачьим кормом и свежей водой. Нельсон был ужасно голоден, хотя утром он съел вкусный завтрак, но когда он приблизился к еде, две другие собаки зарычали на него, а корги подпрыгнула и стала между ним и едой. И только позже, когда собаки уснули, Нельсон смог съесть остатки подушечек корма. Он попил воды и лег спать. Ночью в комнате было тепло. Нельсон проснулся среди ночи, он удивился, что находится в незнакомой комнате, а не в ветлечебнице. Но страх так вымотал его, что он крепко проспал остаток ночи.