Бродяга

Лазар Алан

Остановившись в миле от человеческого поселения, она не знала, что делать с животным, спокойно лежавшим на солнышке в двадцати футах от дороги. Если бы сейчас здесь была вся стая, Нельсон вряд ли остался бы жив после встречи с матерью-волчицей и ее детенышами. Защищая своих малышей, волк-отец или один из старших волков в мгновение ока убили бы собаку и, наверное, съели. Тщедушного Нельсона легко бы раздавили сильные челюсти диких хищников.

Когда мать-волчица впервые увидела Нельсона, первым ее инстинктом было убить его. Он не был членом их стаи, у него не было права находиться здесь. Она остановилась в нескольких футах перед ним, готовая наброситься и убить его, и зарычала, уставившись в глаза Нельсону. Ее огромные резцы

зависли в воздухе перед псом, и она щелкнула своими сильными челюстями, приготовившись наброситься и убить маленькое животное.

Но волчата еще не научились убивать и восприняли Нельсона как товарища по играм. Не успела мать-волчица наброситься на собаку, как волчата подбежали к нему и начали обнюхивать, приняв за своего. Мать-волчица на секунду остановилась, ее чувства уже притупились от изнеможения.

Сильный запах волка витал в воздухе последний час или два. Он интриговал Нельсона. Но когда огромная серая волчица наклонилась над ним, он испытал неведомый до того страх. Она была большой и красивой, но он знал, что это животное готово убить его. Нельсон признал силу и власть волка над собой. На миг ее присутствие парализовало его. Но волчата обнюхивали пса, и это дало ему время отреагировать. Испугавшись волчицы, он перевернулся на спину, подставив ей свою шею, и заскулил.

Пока он лежал на земле перед ней, волчата приняли его покорность за сигнал к игре. Они навалились на него, и он принял их приглашение. Три маленьких волчонка и трехногая собачка катались по земле, покусывая друг друга, толкая и прыгая.

Мать-волчица подошла к собаке, обнюхала его, услышала запах страха в его порах, обнюхала рану на ампутированной лапке. И тихонько зарычала. Волки, так же как Нельсон и другие представители их вида, — это глубоко эмоциональные животные, и грусть утраты снова накатила на волчицу. Она спокойно его обнюхала и, хотя он не был волком и не был похож на волка, отступила. Ее внимание привлекла недоеденная курица, которую Нельсон вытащил из мусорного бака. Волчица схватила ее и съела, укрывшись под кустом. Там же она задремала на несколько минут, отдыхая от бесконечных притязаний своих детенышей.

Три маленьких волчонка продолжали играть с Нельсоном. Он был почти одного размера с ними, и семь лет играл в похожие игры с людьми и другими собаками. Нельсон был знатоком в играх, он, как и волчата, любил играть. Малыши обнюхивали друг друга и вместе валялись по земле, отчего их запах смешался с его запахом.

Вскоре мать-волчица поднялась и направилась назад к своей территории. Маленькие волчата последовали за ней. Нельсон почувствовал родство с этими животными и, недолго думая, тоже пошел за ними. Волчата бежали рядом с ним, с их новым приятелем.

Когда через час они вернулись в логово, стая заметила появление трехногой собаки, но та уже пахла, как один из волчат, один из них. Один из старших членов стаи, большой волк с белой полосой вдоль всего тела, зарычал на Нельсона, но мать-волчица быстро прыгнула к нему и укусила за бедро. Он заскулил и отошел. Когда мать-волчица легла и волчата окружили ее, она лизнула живот Нельсона, как лизала своим собственным детям. Это был знак всей стае. Нельсон стал одним из волчат. Его нельзя обижать.

Глава 27

Сначала Нельсон съел немного срыгнутого сырого мяса, которое мать-волчица дала ему и своим волчатам. Было как-то даже естественно облизать это величественное создание вокруг ее рта, как делали ее волчата, просунуть язык в ее огромную пасть. Раньше этот инстинкт он не связывал с едой, хотя облизывал всех людей, с которыми сближался, и Люси тоже. Когда мать-волчица впервые напряглась и из ее горла появилась теплая масса покрытого слюной на половинуразжеванного мяса, Нельсон удивился. Он отпрянул, а трое волчат моментально накинулись на еду. Он попробовал ее немного на вкус, и вначале она ему не понравилась.

Время

шло, голод становился все сильнее, и вскоре он с жадностью ел эту первобытную смесь. Она была похожа на недоваренную человеческую пищу. Но это была еда, подготавливающая молодой организм к другой пище, насыщенная естественными соками; она могла вызвать отвращение у человека, но благодаря ей у молодых волчат растут кости, шерсть, глаза и нос. У собак с волками есть много общего. Много тысяч лет назад они принадлежали к одному виду. Поэтому в скором времени отрыгнутая волчицей еда казалась ему очень вкусной. Она придала ему силы и заживила раны. Его шерсть заблестела. Глаза сверкали. Нос улавливал тончайшие нюансы запахов холмов, лесов и волчьей территории вокруг.

На самом деле Нельсон был старше и волка-отца, и матери-волчицы. Семь лет — возраст зрелости для волков на воле. Но для волчьей стаи он никогда не был больше, чем детенышем. Нельсон просто обожал играть и чувствовал природное влечение к волчатам. Но взрослые волки давно перестали играть. Их жизнь — это выживание, главное было защитить свою стаю и найти ей ежедневное пропитание.

Нельсон никогда не осмеливался перечить никому из старших волков. И когда ощущал легкие признаки агрессии одного из взрослых — рычание, взгляд, фырканье, — Нельсон отступал, съеживался или ложился на спину и скулил, подчиняясь. Часто молодой самец с белой полосой пристально смотрел на Нельсона и скалился, показывая свое место в волчьей иерархии. Но теперь запах трехногой собаки был такой же, как и у всей стаи, и поэтому молодой волк знал, что Нельсона нужно принять, чтобы не навлечь на себя гнев отца и матери. В первую ночь со стаей Нельсон пошел за другими волчатами в логово. Там они лежали каждую ночь с матерью и отцом. Ни мать-волчица, ни отец не остановили его. Они лежали, плотно прижавшись друг к другу. Мать-волчица лизала ему живот. Подвинувшись ближе, она долго зализывала ему шрам в том месте, где когда-то была его четвертая лапка, убеждаясь, что ее слюна проникает в его кожу.

Впервые за несколько месяцев Нельсон согрелся, тепло волчьей семьи отогрело его кости. Некоторое время он лежал без сна, в то время как волки вокруг него спали. Снаружи он слышал звуки ночи, потасовки среди взрослых волков, дуновение ночного ветерка, отдаленные крики зверей, оглашающих свою территорию. Но ровное дыхание волка-отца и матери-волчицы во время их сна убеждали его, что они в полной безопасности.

Память Нельсона фиксировала все запахами, хотя не было ни прямой связи, ни разумных объяснений этим связям между Кэти с ее фортепиано, Тэтчером, Люси и ужасным запахом смерти в загоне. Он не задумывался над тем, что привело его сюда, в логово к волкам. Но он чувствовал себя в безопасности в ту ночь и знал, что на следующий день он не пойдет скитаться. Он поживет здесь некоторое время. Глаза собачки закрылись, и ей снились богатые запахами сны. Волк и волчица преобладали в ту ночь в его снах, защищали его, кормили и любили, как одного из своих детей.

Через несколько дней Нельсон чувствовал себя как дома в этом волчьем клане. Волки не имели защищенного дома, как у любви его жизни.Холодные ветры иногда проникали в логово ночью. Нельсон ощущал, как шерсть становилась дыбом на спинах отца и матери, когда они улавливали в воздухе дикой природы запах потенциальной угрозы для своих малышей. Но в то же время он знал, что стая будет насмерть защищать его и других волчат. Для малышей он был одним из них, возможно, слабее их, тем, кто падал на землю раньше и уставал быстрее. Но играл он так же, как и они. Он брал их маленькие лапки себе в рот и нежно покусывал. Он тянул их за хвосты. Он прыгал на них. Они отвечали ему той же игривостью. Это было в их крови, как и в его. Нельсон не знал, что их бесконечные игры под руководством матери были на самом деле тренировкой к тому дню, когда они пойдут убивать других зверей.