Бронированные жилеты. Точку ставит пуля. Жалость унижает ментов
Шрифт:
— Куда наряд у «скорой»? — крикнул Игумнов.
— В 7–ую больницу! На Каширку! Ищи Качана! — Последнее относилось уже к дежурному.
— Я искал. Нет его.
— Ищи Карпеца! — Картузов бросил трубку. — Остальным общий сбор!
Личный состав загнали на инструктаж часа на полтора раньше назначенного–чтобы к приезду проверяющих все были на местах. После появления большого начальства в зал и муха не должна была влететь.
Игумнов медленно зверел.
Ленинскую комнату наполнили менты.
Большинство
— Товарищи офицеры! — прозвучала команда.
Все поднялись.
Большое начальство прибыло. Скубилин, проверяющие из Министерства. Прошли на сцену.
Внезапно Игумнов почувствовал чей–то взгляд, осторожно повернул голову. Среди сопровождающих мелькнула рыжая шевелюра.
" Начальник транспортного КГБ Козлов!»
Рыжий не успел отвернуться. В глубине глазниц зеленью сверкнули крохотные зрачки.
Картузов взошел на трибуну. Он был снова в ударе.
— У делегатов сегодня большой день , друзья!.. Съезд это — оч–чень тя–я–жкий труд! — Картузов было совсем закручинился. Но не надолго.
В Ленинской комнате стояла полная тишина.
— Они потрудились и выработали ис–то–ри–че–ские, — он произнес это слово по слогам, чтобы все оценили значение проделанной делегатами работы, — решения, которые нам с вами претворять в жизнь… Но сейчас трудная работа их уже позади
— у них праздник. И теперь — наш с вами черед — праздник делегатов ничем не должен быть омрачен!
Игумнов снова поймал на себе взгляд начальника КГБ, ему показалось Козлов следит за ним, присматривается внимательнее обычного.
" Что–то готовит. Или приготовил…»
" Чао, бамбино! Мы еще встретимся!..» — пообещал ему комитетчик во время их последней встречи.
" Да хрен с ним, с Козловым!» — Он отвел взгляд от своего недруга.
— Кто–то из делегатов съезда сегодня может и оказаться выпивши… Да!
Начальник отдела, наконец, выбрел на прямую дорогу.
— Надо его понять. И может закрыть на это глаза. А то ведь у нас как? Увидят — порядочный человек выпил и сразу рычат! Словно никогда и не нюхали! А сами — в праздник и не в праздник — нальют бельма!..
Личный состав развеселился.
Картузов почувствовал настроение.
— Еще одна тонкость. Делегаты везут сувениры. Для них в Кремлевском дворце работали магазины. Киоски. Некоторые непременно что–то приобрели на память о съезде, о Москве. Их можно понять. Так что вещей окажется побольше, чем когда они ехали сюда. Надо это тоже учесть!
— Кубинцы справятся! — выкрикнул кто–то.
— Кубинские слушатели, которые повезут вещи из гостиниц, уже получили подкрепление…
— А много у них вещей? — интересовался все тот же голос.
— Поставь себя на их место и сам ответь!
— Я на их месте никогда не
Картузов не ответил. Начальник Управления генерал Скубилин был краток. Взглянул на часы, предоставил слово министерскому генералу в штатском. Тот был тоже немногословен. Обращался он к Скубилину, но текст предназначен был всем.
— Начинайте готовить приказ о поощрении личного состава, Василий Логвинович.
Обязательно дойдите до каждого милиционера, сидящего здесь. Он тоже внес свою скромную лепту… Никого не забыть!
В зале задвигались.
— Все по полной программе. Денежные премии, ценные подарки, грамоты. Особенно отличившихся представьте в приказ для поощрения министром. Все…
Он уже шел к дверям…
— Товарищи офицеры!..
После инструктажа с хода двинулись к местам дислокации.
Автобусы с делегатами были уже на подходе.
«Рафики» кубинцев, доставлявших вещи, еще задерживались.
Вокзальные носильщики, начищенные, причепуренные, держали наготове вместительные тележки Отделения перевозки почты, запряженные электрокарами.
Неожиданно Игумнов увидел Качана, тот стоял в стороне — притихший, неулыбчивый. Что–то изменилось в нем — Игумнов не мог понять.
— Как ты? — Спрашивать, где тот был, не стал.
" Может с Веркой что…»
— Не болеешь?
— Настроения нет.
Так и было.
Без Верки родной вокзал сразу стал скучен, пуст. Веркина мать сообщила последние новости. Они оказались неутешительными.
Вернувшись в камеру хранения, Динка все рассказала в служебке. Кто–то тут же стукнул начальнику станции. Еще кто–то, а может и сама Динка, тут же позвонил Верке домой, рассказал супругу о скандальном поведении жены.
Зареванную Верку после бессонной ночи в Барыбине на станции встречал разъяренный муж. Он не пошел на работу, ждал жену. Верка не была готова к разговору, во всем призналась.
— На вокзале она теперь не появится, — заключила мать. — Уволится. Но, кажется, и муж ее бросит. Сегодня поехал к своей матери. Что та посоветует…
Игумнов, разумеется, ничего об этом не знал.
Спросил еще:
— Насчет Николы — в курсе?
— Да. Я думаю, это кто–то из черных.
Игумнов был в этом уверен:
— Я видел Эдика с кодлой. Там был один. С металлической
трубкой. Маленький, метр с кепкой.
— Он из охраны «Аленького цветочка».
— Таймасхан. Когда отправим поезд, я дам ориентировку.
Качан сам спросил:
— К Николе в больницу поехали?
— Тебя не нашли — Картузов обещал послать Карпеца.
— Да? — Качан удивился. — Я видел Карпеца у депутатской. Он там за адьютанта. С рацией. Может уже вернулся?
Игумнов по–блатному заскрипел зубами. Все шло не по–людски.