Брусилов
Шрифт:
В специальном приказе Брусилов проанализировал причины неудачи. Он писал: «В боях последних дней я заметил неоднократные отступления от основных положений, выработанных опытом, и от моих требований. 1). Не всегда атаке предшествовала тщательная разведка неприятельской позиции, был даже случай, что наличие проволочных заграждений выяснено уже во время наступления. 2). Часты случаи отсутствия связи между пехотой и артиллерией… 3). Громадный расход снарядов, не всегда соответствующий достигнутым результатам. Во время майского наступления артиллерия уничтожала начисто укрепления противника и совершенно лишала врага возможности держаться в них. Теперь же она не всегда справляется с окопами полевого характера… 5). Нет достаточного взаимодействия и стремления помочь, например, нажимом на фланг противника, которого соседняя часть не может опрокинуть. Сюда отношу то, что одна часть бездействует, когда соседняя дерется. 6). Иногда корпусам даются очень неопределенные задачи, например, «сообразовать свои действия» с рядом стоящим корпусом; если подобная задача дается смежным корпусам двух рядом стоящих армий, то все сводится к оглядыванию друг друга и к бездействию. 7). Часто войска ставятся равномерно по всему фронту, нет более сильной ударной группы на главном направлении. Нет и эшелонирования в глубину…»
Конечно, основной причиной неудачи стало прибытие вражеских резервов. Но указанные Брусиловым в приказе недочеты также имели важное влияние на ход боев на берегах реки Стоход. Цвет русской армии, гвардейские соединения, состоявшие из великолепных офицеров и солдат, имевшие высокий боевой дух и просто рвавшиеся в бой, несли огромные потери и не добились цели и потому, что высшие начальники в Особой армии никуда не годились. Долгое время они находились в резерве, опыта руководства войсками не имели, позиционной войны не знали, а противник изучил ее во всех тонкостях.
Наконец, просто по своим личным качествам эти гвардейские генералы и полковники не могли руководить войсками. Вот как характеризовал их Брусилов: «Сам командующий Особой армией генерал-адъютант Безобразов был человек честный, твердый, но ума ограниченного и невероятно упрямый. Его начальник штаба граф H. H. Игнатьев штабной службы совершенно не знал, о службе Генерального штаба понятия не имел, хотя в свое время окончил Академию Генерального штаба с отличием. Начальник артиллерии герцог Мекленбург-Шверинский был человек очень хороший, но современное значение артиллерии знал очень неосновательно… Командир 1-го гвардейского корпуса великий князь Павел Александрович был благороднейший человек, лично безусловно храбрый, но в военном деле решительно ничего не понимал; командир 2-го гвардейского корпуса Раух, человек умный и знающий, обладал одним громадным для воина недостатком: его нервы не выносили выстрелов, и, находясь в опасности, он терял присутствие духа и лишался возможности распоряжаться…»
Желая смягчить резкость характеристик этих генералов, Брусилов, как очевидно, пытался найти в них что-то хорошее. Но понятия «человек честный», «человек хороший» ровным счетом ничего не значат при описании достоинств военачальника, тут должны употребляться совсем другие определения. Всех этих горе-военачальников гвардейского отряда Брусилов знавал издавна, со времен службы в Офицерской кавалерийской школе, знал их полную непригодность к управлению войсками вне парадных плацев. Как главнокомандующий фронта он имел право и должен был смещать командующих армиями и корпусами, если они не соответствовали должности. Но гвардия была вне пределов досягаемости: всех этих генералов лично выбрал и назначил царь, снять их всех сразу было просто невозможно.
На этот счет у Брусилова возникла оживленная переписка с Алексеевым. Одного за другим генералов снимали, назначен был и новый командарм — В. И. Ромейко-Гурко, но время уже было упущено, да и вновь назначенные командиры далеко не все соответствовали назначению. Выбор военачальников был невелик, и отнюдь не одна гвардия, даже и после двух лет войны, имела неудовлетворительных командиров.
30 июля (12 августа) 3-я и Особая армии были переданы Западному фронту. Эверт сумел добиться от Ставки отмены приказа о наступлении. Так, безрезультатно для русских войск закончилась серия тяжелых боев на Стоходе.
Другие армии Юго-Западного фронта во второй половине июля — августе 1916 года также вели упорные бои, но с несколько б'oльшим успехом. 11-я армия 15(28) июля заняла Броды, 7-я армия — Монастержиску. Удачливее всех оказалась 9-я армия: австро-венгерские войска вынуждены были очистить всю Буковину. 28 июля (10 августа) был взят Станислав.
В августе сражение вылилось в отдельные операции, не приносившие успеха ни той, ни другой стороне. Общая атака, предпринятая 18(31) августа всеми четырьмя армиями фронта, не дала ожидаемого результата. Лишь 7-я и 9-я армии смогли чуть потеснить противника, но вскоре и их наступательные возможности иссякли. Наступление Юго-Западного фронта закончилось.
Военно-политическое значение его было огромно: австро-венгерская армия в Галиции и Буковине потерпела поражение, сказавшееся решительным образом на ее судьбе и в конечном результате на исходе войны. После наступления Юго-Западного фронта и битвы на Сомме стратегическая инициатива перешла к Антанте. Потери противника оказались огромными — до 1,5 миллиона человек. Только пленными с 22 мая по 5 сентября русские войска взяли 8924 офицера и 408 тысяч солдат. Захвачены были 581 орудие, 1795 пулеметов… [23] . Боеспособность австро-венгерской армии была окончательно подорвана, и последующие два года войны она уже не могла предпринять сколько-нибудь значительное наступление.
23
Русские войска также понесли немалые утраты: убитыми, ранеными и пропавшими без вести они потеряли около 500 тысяч человек.
Майское наступление на Юго-Западном фронте спасло от сокрушительного поражения Италию. Мало этого — положение французских войск под Верденом резко улучшилось. Для ликвидации прорыва на Юго-Западном фронте военное командование центральных держав сняло с Западного и Итальянского фронтов 30,5 пехотной и 3,5 кавалерийской дивизии. Перед войсками Брусилова появились даже турецкие дивизии! Крупнейший английский историк Лиддел Гарт, отнюдь не склонный симпатизировать России, писал, что она «пожертвовала собой ради своих союзников и несправедливо забывать, что союзники являются за это неоплатными должниками России».
Нелишне будет упомянуть, что союзники отплатили России интервенцией в годы гражданской войны и впоследствии десятилетиями требовали, чтобы Советское правительство выплатило деньги по займам, сделанным правительством Николая II. Кровь русских солдат, сражавшихся ради интересов капиталистических шейлоков, не имела никакой цены в глазах заимодавцев.
Победы Юго-Западного фронта положили конец колебаниям Румынии — 14(27) августа 1916 года она объявила войну Австро-Венгрии. Это поначалу осложнило положение центральных держав: надо было создавать новый стратегический фронт. В итоге, однако, вступление Румынии в войну легло лишь тяжелым бременем на Россию.
В целом же цена побед Юго-Западного фронта была очень велика. Все военные историки, отмечая громадный размах сражения на южном участке фронта и значительный успех, достигнутый русскими армиями, склоняются к выводу, что операция осталась незавершенной и не принесла решающего результата. Причиной того, несомненно, были как общее состояние русской армии, так и безволие и бездарность высшего военного руководства, не сумевшего использовать блестящие перспективы, открывавшиеся перед Юго-Западным фронтом. Брусилов отчетливо видел это: «Если бы у нас был настоящий верховный вождь и все главнокомандующие действовали по его указу, то мои армии, не встречая достаточно сильного противодействия, настолько выдвинулись бы вперед и стратегическое положение врага было бы столь тяжелое, что даже без боя ему пришлось бы отходить к своим границам, и ход войны принял бы совершенно другой оборот, а ее конец значительно бы ускорился».