Будь моей ведьмой
Шрифт:
— Мислава, — я на призрака взглянула, — помнится, Иродушка-богатырь говаривал, что всех Ёжек поизвести князь приказал, так ли?
Не успела Яга ответить, как я увидела улыбку, мелькнувшую на губах урага Херарда. Вспомнились мне слова Илюры-воеводы: «Когда старшая дочь у князя Святополка Володимировича пятнами черными пошла — все черную магию заподозрили, да на второй день и старший сын-наследник Святомир слег с болотной лихорадкой, а все знают, болезнь эту только Яги и насылают в качестве наказания. Взбеленился князь, приказал всех Яг поизвести-изничтожить, да меня отрядил, лучшего богатыря своего».
Заметив мой пристальный взгляд, ураг Херард развел руками и вполне искренне признался:
— Эту операцию разрабатывали лично Дайрем и Ортэйн, сыновья и наследники княжны тьмы. И если внедрение началось два года назад, то подготовка велась давно. Поймите, у нас нет права на ошибку, если что-то свершается, сбоев практически не происходит, к тому же всегда есть несколько вариантов исполнения плана. Яги будут уничтожены, система уже запущена, сам Ортэйн — более пятнадцати лет главный волхв при князе.
Мы с Ягой переглянулись, Мислава и вовсе добавила:
— Не тягаться нам с темными, силы много, коварства еще более будет.
— А счастья нет, — задумчиво сказала я.
И Стужева у них тоже нет. И вдруг я это отчетливо поняла — у них нету Кощея-младшего! А у нас есть! А еще сдается мне, что Сашенька им не в первый раз все планы ломает.
— Кстати, — начинаю осторожно, — а чего хотело от вас семейство Кощеево?
Видимо, ураг не счел мой вопрос опасным, а потому ответил вроде как честно:
— Свободный проход через границы.
Опачки!
Книга моя аж подпрыгнула, я же, невинно похлопав ресницами, совсем осторожно спросила:
— Ураг Херард, мне так показалось, я чего-то не понимаю, или на данный момент все сбои в ваших планах были фактически только из-за Кощея-младшего?
Мне не ответили. Темный теперь смотрел злыми, чуть сузившимися глазами и едва не скрипел зубами.
— Мой герой, — восторженно протянула Ядвига. — Все, Ритусик, я ему все простила, и я его люблю, и не смей мне больше обижать Сашунечку!
Сдержанно улыбнувшись, я прислушалась к раздавшимся снаружи звукам, а затем уже и прислушиваться не потребовалось — в избе послышалось громкое:
— Маргошик, ты где?
Печь даже просить не пришлось: дыхнувшее огнем мгновение — и стою я посреди избы. Стояла меньше секунды — налетел Стужев, сжал в объятиях, приподнял, закружил, потом стремительно поцеловал и, глядя в мои распахнутые от удивления глаза своими сияющими от счастья, прошептал:
— Ты чудо, Ритусь!
Я несколько растерялась, чем моська злодейско-геройская воспользовалась в целовательных целях. И не знаю, насколько дело бы затянулось, не услышь я злого:
— Ильева!
Вздрогнув, оторвалась от Саши, глянула на дверь… Нина Паташури, грузинка из параллельного класса, стояла, уперев руки в бока, и на лице ее ужасала окружающих жуткая гримаса. Сама Нинок выглядела странно — длиннющие волосы до колен практически, длинные черные не ногти — когти, мертвенно-белая кожа, ярко-алые губы, черные глаза сверкают, внушительное декольте не сверкает, но внимание привлекает не меньше.
— Мила, испарись, — беззаботно скомандовал Стужев, спускаясь поцелуями с моего виска к щеке.
Оттуда к губам, но тут уж я отстранилась от него, мрачно посмотрела и спросила:
— Это кто?!
Няшка Алекс еще не понял, как влип, и спокойно ответил:
— Ведьма. Разве не видно, Маргош? — и улыбнулся шире.
Сволочь кощеистая!
— Какая ведьма, Стужев?! — прошипела я.
И вот тогда кое-кто сильно сглупил, выдав невинное:
— Моя.
Я на мгновение дара речи лишилась, а вот зверье мое — нет, Кот Ученый спокойненько так:
— Кочергу, хозяюшка?
— Топорок? — внес свое предложение и одновременно какой-то здоровенный мешок Серый Волк.
— Метелочку? — Лиса Патрикеевна тоже в стороне не осталась.
Я же, оценив габариты супруга, очень недобро попросила:
— Кочергу, пожалуйста.
Нужный предмет был мгновенно передан Гусем, который, видимо, не забыл Стужеву разборок с придушением, и, перехватив орудие возмездия, я угрожающе переспросила:
— Чья ведьма, говоришь?!
На лице гада кощеистого отразилось некоторое понимание, после чего Саша взял контроль над ситуацией, забрал у меня кочергу, нежно очень и деликатно, а затем весьма грубо скомандовал Нино «Выйди!». Эта, которая, оказывается, не Мила, развернулась и вышла. Но дверью хлопнула так… Глина с потолка посыпалась, и щепки от косяка отлетели.
— Дома у себя так хлопай! — заорала я.
На улице раздалось гневное «Гррррр». Открылось окно, всунулась морда моего коня монструозного, и он опасливо так:
— Хозяйка, тут это… тетка странная, питательные элементы наружу, и рычит. Боюсь, как бы не пристала…
— К кому? — не поняла я.
— Так Иродушка-воевода с войском своим, как и договаривались, подъезжает. А Гад Змеевич уже на подлете, вот, почитай на посадку пошел. А тут такие питательные элементы… — Тут коня кто-то стукнул и он обиженно: — Эй, коли сама аки девка на тракте вырядилась, так не взыщи за правду матушку… Эй!
— Нино, патлы повыдергиваю, если коня еще раз тронешь! — заорала я.
И попыталась было выйти да разобраться, но Саша удержал.
— Мила… — Голос его прозвучал негромко, но очень убедительно.
Из-за двери раздалось глухое:
— Поняла, хозяин.
Там стало тихо. Конь монструозный с уважением глянул на Кощея-младшего, потом с сочувствием на меня и голову из окна убрал. После еще и ставни закрыл.
Стужев же кочергу отшвырнул, меня к себе снова развернул, обнял ладонями мое лицо и прошептал: