Буду с тобой
Шрифт:
В тусклом свете Маркелов кое-как скидывает с себя рубашку и брюки, я раздеваюсь быстро и забираюсь под одеяло. Платон доходит до кровати чуть позже, выключив свет и потратив время ещё на телефон. Укрывшись одеялом, прижимает меня к себе крепко, и освободительно вздыхает.
Так вздыхают люди, которые только что поняли, что теперь у них всё будет хорошо.
14
Мы засыпаем вместе и просыпаемся вместе. Одновременно. Лицом к лицу. Нас будит яркий свет, что пробивается
Мы так смотрим друг другу в глаза и улыбаемся одновременно. Словно мы отражение друг друга.
– Я придумал что ты мне проспорила, – неожиданно тихо произносит Платон.
– В смысле? Я уже с тобой рассчиталась, ты заказал совместный сон, – усмехаюсь я, а саму потряхивает от любопытства и в животе щекотно от него же.
– Значит, нужно снова поспорить, – вздыхает Платон и поворачивается на спину, глядит широко раскрытыми глазами в потолок.
– Спор дело спонтанное, так просто не придумать. А на что спорить будем? – интересуюсь я и ложусь на спину, чтобы и в потолок мы смотрели вместе.
– Это секрет, если я скажу, то ты и спорить со мной не захочешь.
– Спор без объявленной стоимости дело опасное, но с тобой я, пожалуй, рискну, давай поспорим, что мы проспали? – предлагаю я и снова ложусь набок, только теперь подпираю голову рукой.
Мне нравится изучать сонное и такое безмятежное лицо Платона. Я смотрю на него и словно привыкаю видеть его в таком состоянии каждое утро.
– Тогда спорь, что не проспали, потому что мы проспали, – вздыхает Платон. – Мне выгодно, чтобы ты проиграла.
– Значит, спорим, что мы не проспали, – соглашаюсь с улыбкой, и Платон тут же подрывается с кровати.
Он быстро проходит к столу и берёт в руки телефона столе.
– Ты проспорила, уже начало одиннадцатого. – Маркелов показывает мне телефон экраном вперёд и прихватив банку со жвачкой, возвращается ко мне.
Прежде чем спросить, что же я ему теперь должна, забираю из его ладони две мятные подушечки.
– Ну, так что? Что же я тебе проспорила? – спрашиваю Платона, а сама уверена, что он захочет поцелуй.
– Дочку, – выдаёт Маркелов, так что я давлюсь мятной слюной и долго откашливаясь.
– Дочку?! – переспрашиваю сдавлено, бросив на Платона ошарашенный взгляд и продолжаю кашлять.
– Да.
– А как же ты без меня? Я же ценный работник, – мямлю я, пытаясь выйти из этой глупости в наиболее сухом состоянии.
– Ценный, но я как-то переживу твой декрет, – говорит Платон и подумав добавляет с улыбкой: – Счастливо переживу.
– Ты меня ставишь в неловкое положение, мы с тобой ещё не целовались даже, а ты уже дочку просишь, – вспыхиваю я.
Злюсь от досады, что сухой выйти не выйдет.
– С поцелуями разберёмся, так как? От Белова рожать ты явно не хочешь, а от меня родишь?
– Маркелов, ты сказочный идиот! Спор не разбивали, я тебе ничего не должна! – выкрикиваю я, и соскочив с кровати, уношу свои онемевшие ноги в ванную.
Здесь я могу закрыться и успокоиться. Перевести дыхание и попытаться избавиться от ощущения, что меня в угол загнали.
Под шум бегущей воды, минут десять спустя, успокоившись, я задумываюсь над вопросом Платона и не нахожу в себе чёткого ответа да или нет. В случае с Беловым было и есть категоричное нет. Не ожидала, что данный Платону зелёный свет заставит его настолько превышать скорость.
– Уля, выходи, я завтрак приготовил, – царапается в ванную Платон, а я так увлеклась своими размышлениями, что счёт времени потеряла и про работу забыла.
– Какой завтрак? Ты же готовить не умеешь, и мы на работу опаздываем, – отвечаю, выскочив буквально в руки Маркелова, предварительно обмотавшись полотенцем.
Сам Платон уже оделся и что немаловажно в домашнюю одежду.
– Нет, не опаздываем, да и что там готовить? Я сделал тосты с сыром и рыбой, ну и кофе, – улыбается Платон и развернув меня в сторону кухни, отпускает, сам скрывается в ванной.
Я иду на кухню и на накрытом к завтраку столе мне попадается в поле зрения мой телефон с горящим квадратиком входящего сообщения. Быстро взглянув на абонента, вижу название клиники. Платон так меня отвлёк, что я за целый день даже не вспоминала толком про анализы, которые очень ждала. Или не очень... Я же ещё с Маркеловым поделилась результатами своих подсчётов. Белов при всём желании не мог бы отличиться в демографии страны. Не со мной так точно. Хоть на это мозгов мне хватило, не допустить подобного.
Я смело открываю сообщение и вижу тот результат, которого и ждала. ХГЧ равен нулю. Вздыхаю и в этот момент ощущаю, как сильные руки обнимают, Маркелов встаёт позади.
– Что там? – Платон кладёт мне голову на плечо и это так естественно.
Я ловлю себя на мысли, что это приятно.
– Ноль, я не беременна! – радуюсь и разворачиваюсь лицом к Платону.
Самый подходящий момент для поцелуя. Осторожно переглядываюсь с Платоном, и мы медленно соприкасаемся губами. Так осторожно, но не потому, что вчера чуть не остались без зубов. Поцелуй такой волнительный и нежный, словно первый. И не с друг другом первый, а в принципе первый. Такой дурманящий, настоящий. Именно с этого поцелуя, а не со всего до и начинается мой путь в новые отношения.
– Позавтракаем и кое-куда поедем, – шепчет мне в губы Платон, медленно отстраняясь.
– Куда? – мне уже любопытно, что он придумал, наверняка какой-то сюрприз.
– Одно офигенное место, тебе там точно понравится, – обещает Платон и оглядывает меня, тяжело вздыхая.
– Что? – спрашиваю я, не понимая намёков Маркелова.
– Соколова, ты бы оделась, а то рискуешь быть раздетой, – строго говорит Платон, но всё же уголки его губ выдают улыбку.
– Как одеться? Куда мы едем? – спрашиваю я и вытягиваюсь по струнке.