Будущее неизбежно
Шрифт:
Ты со мной, моё поле, студит ветер висок.
Здесь Отчизна моя, и скажу не тая:
– Здравствуй, русское поле,
Я твой тонкий колосок.
Поле, русское поле..."
. Они больше в тот вечер не разговаривали, а утром Поля улетела домой.
"Ты успокой величие своё
Не трогай истину свою нагую
Пройдут их в сторону отбросили уже
Не бойся смысла из него мне истину бери
Но скажи что хочешь ты от себя
Истина лежит прямо здесь
Бери и почитай ничего не опасаясь"
В аэропорту Поля сидела в кресле
– У тебя были гости?
– Поля присела на краешек стула и смотрела, как Вадим убирает какие-то вещи.
– Да..., по работе..., кое-что надо было обсудить.
– В такое время, странно, ну ладно, это не важно, - Поля вдруг почувствовала, что с неё хватит, все проблемы уже все вместе стали похожи на снежный ком, который сорвался с вершины, летит, уже набрал скорость и его не остановить, Поля решила, что надо объясниться, сегодня и сейчас. - Вадим ты мне можешь объяснить, почему через мой сектор идут потоки нелегальных операций, и даже не то что я в это не посвящена, а то, что это преступление, в особо крупных размерах, как это понимать?
Вадим остановился напротив неё.
– Это не твоё дело, - огрызнулся Вадим.
– Как это не моё..., - Полину сильно задел очень грубый голос Вадима, он никогда так к ней раньше не обращался.
Вадим медленно подошёл к ней вплотную, наклонился, оперся рукой о стол и, глядя Поли в глаза, вдруг неожиданно с какой-то ненавистью заорал, прямо ей в лицо: "Ты что... вообще дура...
– Я...? ... Вадим!
– поля от неожиданности буквально вжалась в спинку стула, глядя на его озлобленное лицо
– Тебя посадили на место, дали зарплату, вот и сиди... неужели у тебя не хватает мозгов, понять, что ты здесь всего лишь ширма..., - Вадим смотрел на Полю и она не узнавала его, перед ней был совершенно чужой и не знакомый ей человек, жестокий и циничный, а не тот заботливый и жизнерадостный человек которого она знала.
– Я... Вадим ухожу от тебя и из фирмы, - Поля произнесла это глядя в глаза Вадима, но как-то не решительно, с осторожностью, - ищите другого директора, а я больше не работаю..., - Поля вдруг испугалась, он стоял над ней и с его лицом что-то начало происходить, она с ужасом увидела, как глаза смотрят в разные стороны, голова дёргается, запрокидывается назад, все лицо сводят непроизвольные судороги.
– Что? Этого нельзя делать... на тебя замкнут контур, только на тебя, - не владея собой, он схватил Полю за волосы и начал трясти её из стороны в стороны, - ты будешь сидеть и делать, что я тебе скажу... поняла..., поняла-а..., - Вадим даже не орал он визжал, как будто его режут, изо рта его исходил запах гнили, смрада, на губах и в уголках рта образовалась белая пена, которая брызгала в лицо Поли.
– Вадим... ты что... остановись, прекрати..., - Поля от боли и страха даже не кричала, а тихо просила.
Вадим бил её по лицу, по голове и выл, как зверь, Поля упала на колени, пыталась встать и не могла, а он, потеряв над собой контроль, хлестал её руками, но руки были не сильные мужские, а расслабленные, вялые. Поля, стоя на коленях, сколько было сил, оттолкнула его от себя и он, споткнувшись сзади о стул, упал навзничь назад на спину. Поля понеслась вон из дома. Выбегая из дверей на улицу, Поля каким-то чудом сообразила, что она босиком и буквально впрыгнула в войлочные боты, стоявшие у дверей, которые одевала домработница, когда выходила на улицу. Поля бежала изо всех сил по дороге, ей казалось, что он бежит за ней, она даже слышала шум шагов и его тяжёлое дыхание у себя за спиной. Она свернула резко на узенькую тропинку в лес и бежала, не останавливаясь, сколько есть сил, пока не оступилась и не провалилась по колено в снег. Судорожно оглядевшись, Поля только сейчас поняла, что за ней никто не бежит, она в лесу одна. Её трясло как в лихорадке, от быстрого бега и холода в горле и груди все горело, она беспрестанно кашляла. Поля так перепугалась, что ничего не соображала и каждый шорох, даже тишина леса все её тело приводило в оцепенение, она не могла двигаться, просто застыла и так сидела в снегу, боясь пошевелиться.
"Всё сущее везде возьмёт своё начало из начал
Не приведёт его пророчество к не вере мне в пути
И сущность здесь не просто и смысл разных истин
Не приведёт к пути начального не безызвестных нам
Но кто изрёк везде пророком быть обязан"
Прошло часа два, как Поля сидела, не шевелясь в лесу. Она совершенно замёрзла и уже не чувствовала ни рук, ни ног, только тупая боль по всему телу, дикий холод внутри и отупение, клонило в сон. Сквозь дрёму она видела, что впереди в темноте показался жёлтый огонёк. Кто-то шёл к ней по тропинке. Поля не могла пошевелиться, она просто покорно ждала, что будет. Поравнявшись с ней, человек посвятил сверху на неё, заглядывая ей в лицо, Поля поняла, что это тот старик из её сна в лабиринте.
– Матфей..., это ты?
– Поля спросила, кашляя при этом, находясь как в дрёме.
– Ну, и что ты здесь сидишь?
– старик спросил просто, буднично, как будто ничего не произошло, а она просто сидит в парке на скамейке, - её ждут, а она сидит. Давай, вставай, пошли, здесь недалеко. Не Матфей я, а Тимофей, что ты меня все время с кем-то путаешь?
Он помог Поле подняться на тропинку, совершенно деревянными негнущимися ногами Поля с трудом ковыляла безропотно за стариком. Они медленно шли с полчаса, когда вдалеке показались огни. Поля только не отчётливо видела возвышающиеся тёмные стены, свет в окнах высоко над головой, но ей было все равно, она даже не могла рассмотреть, что это было за сооружение. Старик прошёл вдоль тёмной стены из огромных валунов и открыл небольшую, утопленную в стене деревянную дверь. Поля прошла в большой зал, стены и пол были из больших каменных блоков, а потолка не было, может он и был, но так высоко, что Поле его не было видно. Войдя в зал Поля без сил просто села на пол, облокотившись о стену. В углу стоял огромный чан, под которым горел небольшой костёр, над чаном поднимался пар. Старик прошёл к чану, и, взяв большую деревянную лопату, помешал в нем что-то.
– Раздевайся, полезай в чан, - старик сказал это Поле мимоходом, как само собой разумеющееся, а сам прошёл к большому столу, стоящему посередине зала и начал в стопку складывать лежащие на нем грудой листы пергамента.
– Ты меня сварить хочешь, я, что у тебя сегодня на ужин или обед...?
– Поля была как во сне, вроде она, а вроде совсем не она, а кто-то другой и Поля только смотрит на него, то есть на себя изнутри.
– Там не горячо, можешь потрогать, - старик подошёл к чану и с шумом подтащил к нему небольшую тяжёлую лестницу, чтобы Поля могла по ней в него залезть.