Букет белых роз
Шрифт:
— Мой босс долго ждать не любит, да и твоя мать — не знаток английского, без меня никуда выйти из квартиры не может.
Мы постояли ещё немного в тишине, слушая тиканье часов и то, как ровно дышим.
— Ну, — отец поцеловав меня в лоб, — я поехал.
Он открыл входную дверь и впустил прохладный воздух в прогретый за день солнечными лучами дом.
Задержать любыми способами. Любыми…
— Папа, подожди! — остановила я отца, резко хватая за руку и не отпуская.
Родитель в недоумении посмотрел
— Что такое? Я что-что забыл взять? — хлопал он по карманами пиджака.
Мой голос дрожал, и через каждые несколько слов я нервно сглатывала:
— Я не хотела тебе этого говорить, но… Понимаешь… Мой знакомый, ты его не знаешь, просто влип по полной программе. Он много выпил и вместе с какими-то женщинами ограбил магазин. Помнишь, вчера передавали по телевизору? — Отец кивнул. — Так вот, пап, ты же многим в Москве известен. Пожалуйста, помоги мне его освободить.
Я смотрела на отца, который безмолвственно стоял в полуобороте ко мне и часто поглядывал в сторону часов.
Он может отказать мне, посмеяться…
Эта мысль сразу вытеснила все надежды. Я была готова услышать все что угодно и принять ответ отца без возражений.
Отпустить его.
Он тихо вобрал в себя воздух и скосил глаза в мою сторону.
— Для тебя это действительно важно?
В душе я твёрдо настаивала на своём, все ещё крепко сжимая отцовскую ладонь в своей.
Всё-таки собравшись с духом, тихо, но уверенно, я произнесла лишь одно слово:
— Очень.
И это решило всё.
***
Москва и многие её жители даже ночью не спят. Никогда не будут спать.
Приоткрыв тонированное окно, я наслаждалась прохладной ночью, провожала взглядом фонари, деревья, пешеходные переходы и светофоры… Машины сигналили, гнались куда-то. Что движет этими водителями? Куда ведёт их дорога?
Излучающий свет счётчик был установлен под зеркалом заднего вида. Сто девяносто. Сто девяносто девять. Двести два. Двести восемь. Двести двенадцать…
— Остановите здесь, пожалуйста, — попросил отец.
Водитель хмыкнул, послушно припарковавшись возле небольшого здания, огражденного двухметровым забором.
— Так, с вас триста пятьдесят рублей.
— Молодой человек, — обратился к нему отец, — подождите, я сейчас вернусь, мне нужно кое-кого забрать.
Листья растущего на краю обочины тополя будто бы тревожно шелестели.
– Юль, — родитель повернулся ко мне, — выходи.
Только сейчас я посмотрела на него и автоматически потянулась за ручкой дверцы.
— Не задерживайтесь там, у меня график. — Водитель в куртке, пропитанной ароматом мужского парфюма, держал одной рукой руль, а другой поправлял счётчик, когда сказал это.
— Не беспокойтесь, — произнёс отец, перед тем как закрыть дверь автомобиля.
Всё это нелегкое время я неподдельно, кровью
Затаив дыхание, мы оказалась внутри отделения.
— Здравствуйте.
Я пыталась сохранить остатки своего спокойствия.
— Здравствуйте, здравствуйте, — хладнокровно, но высоким тоном ответил страж порядка. — Чем могу быть полезен?
Тень от козырька падала ему на глаза.
— Скажите, а где у вас камера для задержанных? — спросил за меня, растерянную, отец.
— Ммм, — изогнул бровь полицейский, — похоже, там кто-то из ваших друзей.
Я забывала о дыхании лишь при одной мысли о шинигами.
«Матерь Божия, что же с ним?..»
— Здесь находится молодой человек, которого задержали вчера ночью… — объяснил отец, руку которого я крепко сжимала в своей, при этом сильно напрягаясь и ощущая боль в сердце. Краем глаза взглянув на меня, он только тихо выдохнул и продолжил: — В общем, пожалуйста, проводите нас.
— Конечно, прошу за мной.
Полицейский повернулся к нам спиной и направился по коридору. Мы последовали за мужчиной. Я вскользь посмотрела на стены, вздохнула, устало прижалась к отцовскому плечу и получила теплый поцелуй в макушку.
Отец. Он не оставил меня одну.
Прижимаясь к нему, я ощутила, как замшевый пиджак приятно трется о кожу щеки. Отец обнимает меня и тихо говорит, что всё будет в порядке.
«Все хорошо…»
Я забываю о дыхании. Забываю…
Заметив железную решетку, мы с отцом разглядели среди накрашенных и вульгарно одетых женщин Грелля.
Господи, как он выглядит… Пьяный, с взъерошенными волосами, и в компании невесть с кем.
В помещении витал дым выкуренных сигарет и чувствовался запах спиртного.
— Вот. Кто из них является вашим знакомым? знакомой?
Я пока что молчала.
…забываю о том, что могу говорить…
Грелль выпил залпом рюмку водки и, поморщившись, обнял двух собеседниц, с трагическим вздохом выдавив:
— У меня невеста — исчадие ада. Всю жизнь сломала, так ещё и командует мной до сих пор. Эта Игра Искусства просто задолбала! Хуже того, я не могу никак получить свободу… Как же мне не повезло, девочки, ой как не повезло!
Все единодушно соглашались с ним, подтверждая кивками.
Я забываю о том, что могу двигаться…
— Девушка, девушка, с вами все в порядке? — Перед моими глазами полицеский щелкал пальцами. — Девушка…
— А… — очнулась я, растерянно смотря по сторонам, но потом поймала на себе обеспокоенный взгляд полицейского и виновато опустила голову, — извините, просто сильно расстроена.
— Не удивительно, — заметил отец.
В виски врезается острая боль, как лезвие катаны.
— Что здесь происходит? — не выдержала я, горячо рассердившись. — Грел… Григорий, объясни мне!