Букет белых роз
Шрифт:
Наконец улыбнулась и я.
«Спасибо большое, что ты есть у нас, папа…»
***
Я открыла ключом дверь. Отец часто подхватывал падающего жнеца и тихо ругался.
А когда родитель подбирал вывалившееся вещи из сумки, я удерживала в своих руках шинигами. Все закончилось тем, что была под натиском мужского тела тесно прижата к стене. Голова Сатклиффа уткнулась мне в лицо, а конский хвост, елозивший по стене, разлохматился, и некоторые пряди прилипли к лицу и шее. Стало труднее
Я свела брови к переносице, сжала зубы, когда напрягла мышцы. Но удержать жнеца не смогла - отец успел помочь. Затаскивая спящего жнеца в гостиную, мы повалили пьяного диспетчера на диван.
— Пусть он у меня отлежится день, а потом я отправлю его домой, — решила я вслух, присев на край.
В этот время отец пересчитывал деньги в кошельке.
— Дочка, как знаешь. Мне уже пора. — Отец только собрался уйти, как вдруг обернулся через плечо и с улыбкой наказал: — И смотри, без глупостей тут.
— Обещаю, — безжизненным голосом отозвалась я.
Позже за окном были слышны звуки машины.
Он уехал.
Аэропорт Шереметьево - следующий пункт.
Я всегда жила так и видела отца чаще по телевизору, нежели дома. Он такой работящий, ведь для него труд — это всё.
Грелль во сне все так же протяжно стонал и крутился на диване.
— Дурак ты, — улыбнулась я, погладив жнеца по волосам, — самый настоящий. И почему я терплю тебя? Сама не понимаю. Только сумасшедший может пустить на порог такого… Значит, я сумасшедшая… Хм, за тобой глаз да глаз нужен, Грелль, — мои тёплые пальцы коснулись его руки, такой ледяной и бледной.
Я продолжала гладить длинные пальцы Сатклиффа, затем прижала его ладонь к своей щеке, чтобы ощутить, насколько сильно жнец замёрз.
Наверное, я совершила глупость еще в самом начале пути, когда спонтанно приняла предложение Уильяма приглядывать за наказанным шинигами, но крайне непослушным и безумным. Меня подвела самоуверенность. Я знала наверняка, что с Греллем проблем не будет. Остался только глубокий осадок. Сейчас, пока Грелль крепко спит, я не могу успокоиться.
Выйдя на улицу, я села на холодный каменный приступок, обхватив колени.
Улицы были пустынны. Звезды сияли, ночь была тихая и тёплая.
А в мыслях только он. Почему именно сейчас я начинаю замечать, что жнец намного красивее, чем раньше?
Я неожиданно вспомнила кое-что из сказанного полицейским. Грелль звал меня, даже будучи пьяным. Удивительно. И ещё больше интересно то, что мой продольный шрам на руке отец вовсе не заметил.
Чувствую себя разбитой. Посидев ещё немного во дворе, я вернулась домой. Грелль все ещё спал в гостиной на диване, что-то шепча одними губами.
Имя, фамилия… Юлия Дементьева… Прокричал несколько раз. Громко. Отчаянно.
Прошла мимо, вверх по лестнице — и уже у кровати медленно, задумчиво стягиваю одежду.
«Ты все ещё зовешь меня, Алый Шинигами? Почему? Я же прекрасно знаю, что ты мечтаешь сбежать от меня. Но, знаешь, я часто вспоминаю ночь нашего знакомства…»
***
Накинув халат, я подошла к окну, чтобы распахнуть шторы и впустить солнечные свет в комнату. В оконном проёме на бледно-голубом горизонте виднелись нежные палевые облака, заслоняющие собой солнце.
Чуть позже с закинутым на плечо полотенцем я прошла в ванную. Отфыркиваясь во время ополаскивания лица, я вспомнила, как на чуть не захлебнулась, купаясь в речке. Вспрыснув шею и ключицы туалетной водой, мне осталась самая малость — собрать волосы хвост.
— Юлия, ты где?! — послышалось с первого этажа.
Выбежав из комнаты опрометью, я спустилась вниз.
— Чего кричишь?
– говорю с лестницы.
– Я же здесь.
Вот и он. Встрепанный, слегка шатается на месте, пьет воду из стакана.
— Я думал, что ты сама сбежала от меня.
— Куда я от тебя денусь, даже и не мечтай об этом, — без улыбки сказала я.
— И в мыслях не было. — Вдруг Сатклифф тихо шикнул и прижал ладонь ко лбу. — Ай…
— Что такое?
— Голова болит…
— Конечно, после вчерашнего — это вполне нормально.
— А… — подзавис он, — а что вчера было?
Я только испустила вздох:
— Все понятно…
— Ты мне объяснишь, что вообще произошло?
— Ты был задержан. Я бы даже сказала…
— Задер… — шинигами задержал на мне взгляд. — Как так получилось?
Я тронула свой конский хвостик рукой.
— Что сподвигло тебя сбежать из дома, я не знаю, но только в одном могла ошибиться — твоё поведение было, мягко говоря, вышедшим за рамки приличия. — Добавила: — Ещё ты сидел в компании девиц.
— Каких девиц? — удивился Грелль.
— Гулящих, сумасбродных, своевольных, продажных и… Мне продолжать?
— Нет, мне достаточно.
— И какие ты сможешь сделать выводы?
— Интуиция подсказывает, что больше не употреблять алкоголь. Юли, пойми… Просто скопилось много негатива. Вот и не выдержал.
— Получается, что я так сильно повлияла на тебя?
— Ничего ты не влияешь на меня. На меня оказывали, знаешь, какое психическое давление? Ты даже представить не можешь. Была бы на моём месте, так бы не говорила сейчас.
— Всё, — жестом руки я приостановила наш диалог, — забыли про вчерашнее. Надо собираться, а то опоздаем.
Пока я доставала одежду, чтобы погладить, Сатклифф вальяжно ходил за мной по пятам да приговаривал: