Букет белых роз
Шрифт:
Натянув на себя одеяло, я пыталась привыкнуть к больничной кровати.
С момента моего спасения прошло всего два дня. Медсестра говорила, что это мне крупно повезло: на кону могла быть и моя жизнь…
Чай с нежным сочетанием малины вымывал неприятный привкус крови во рту и укреплял моё ослабшее здоровье. Благодаря ежедневной заботе и поддержке я согрелась во всех смыслах этого слова. Отец навещал меня ежедневно, до тех пор, пока меня не известили о том, что наконец выписывают из больницы.
Но
С этого момента квартире стало непривычно пусто.
Я не могла с этим смириться. Совсем не могла.
Дома меня никто не ждал, кроме тишины.
Я засластила горький чай сахаром. Согнувшись, сидела за столом на кухне, одетая в просторную рубашку и брюки галифе.
Роняла слёзы в кружку.
На губах, будто бы тонкий слой горького пепла, остались невысказанные слова.
«Ты был прекрасным отцом… и мужем Татьяны… Моим другом…»
Цвет моего лица сравнялся со снегом. Я пыталась успокоиться, но мои глаза все равно были на мокром месте. Каждый раз мысли, возникающие в голове, сводили к одному: просто забудь, и боли никогда не будет.
Меня шатало всю бессонную ночь — вполне сродное явление после лежачего режима в больнице. Струи воды хлестали по лицу, когда я побуждала себя после трудных часов на последнем дне работы.
Сегодня я должна целиком перестроиться под новый лад.
На новую жизнь.
Билет был заказан на рейс, вылетающий в девять утра. Отрешившись от сомнений, я возжелала повторить попытку: сделать новый шаг в счастье, шаг в свободу.
Окно закрылось под напором моих рук, плотно войдя в раму.
За три часа я полностью снарядилась в дорогу. Перед выходом я позволила себе еще раз помолчать, уткнув лицо в колени, потом держать в руках гитару и двигать по ее струнам ослабшими пальцами. В комнате осталось только эхо собственного голоса и письмо на столе. Выцарапанные ручкой буквы расползались в разные стороны - почерк выдавал моё состояние души.
«Папа, не волнуйся и не ищи меня. Живи спокойно. Я вернусь.
Я очень люблю тебя…»
Вскочив на подножку, я успела проникнуть в тёплое чрево автобуса. В салоне на полу лежали коричневые ошметки снега, поттаявший снег превратился в грязную воду. В ногах стояла моя сумка, а сбоку — чемодан с вещами.
Обожжённое сердце ныло от ран. Транспорт, где не было давки, как в метро, неторопливо вёз меня по направлению в аэропорт. Зарегистрировавшись у стойки, я отправила чемодан в багаж, после чего некоторое время, смешавшись с толпой, сидела в зале ожидания.
Все начиналось сначала.
Без задержек минув иммиграцмоную службу и таможенный допрос, я прошла на посадку, потом - в самолет, к месту у окна.
Я положила руки на подлокотники. Тело просило отдыха, и как можно скорее. Голос стюардессы где-то отдаленно повествовал о безопасности и желал приятного полёта.
Время текло удивительно быстро, и самолёт уже набрал высоту.
Покидая родовое гнездо, совершая полет над облаками, я шла по стезе неизвестности. Пепел прошлого, несомый ветром, остался где-то внизу.
За окном — бескрайнее небо.
Музыка в наушниках заглушала все звуки вокруг, а под темными стеклами очков потекла тушь.
Щеку пересекла чёрная слеза.
========== Глава 3 ==========
Спустя несколько часов самолёт спустил шасси, подъезжая к аэропорту Стокгольм-Арланда. Я вытащила наушники, услышав, как люди рассыпаются в аплодисментах, и тогда, не задумываясь, тоже подхватила это рукоплескание.
У выхода из аэропорта такси было слишком много. Выбор выпал на то, что первое бросилось в глаза. Передние двери автомобиля были открыты, а водитель, прислонившись, видимо, испускал сигаретный дым, задумчиво глядя куда-то в небо.
— Извините, вы не подвезете до гостиницы? — Я сжимала ручку тяжелой спортивной сумки.
— Конечно, залезай, — хриплым голосом ответил мужчина, отодвинув козырёк кожаного кепи.
Кивнув, я осторожно проникла в тёплое чрево автомобиля, закрывая за собой дверь. Приковавшись взглядом к окну, указала улицу, где расположен отель. Водитель молча выслушал меня и завёл мотор. Машина ехала по неизвестным мне улицами, наполненными сплошь шведскими надписями и рекламами. Тело начало качаться в неспокойном ритме, когда колёса стучали по неровностям дороги.
Я не пленилась столицей, которая у всех всегда прекрасна на слуху. Меня ничего не радовало. Я просто хотела увидеть Владика.
Холодный ветер гнал плотные белесые облака. Гостиница возвышалась над посаженными вдоль высокими деревьями. Я опустила взгляд, отмечая под ногами рифленые плиты. Дороги, утоптанные сотнями подошв. Флаг Швеции, что реял в воздушной волне, будто бы вонзился в небо.
Внутри номера было уютно, красиво и тепло. Телефон в скором времени завибрировал в кармане пуховика.
— Алло…
Отец смог дозвониться до меня.
— Что с тобой? Где ты, дочь?
— Привет. Ничего, просто морально сломана… Я в Стокгольме.
— Зачем? К брату Максима приехала?
— Больше нет никаких причин, пап. Всё хорошо?
— Вот беглянка! Как с цепи сорвалась, — с наигранным возмущением произнёс отец. — Я никогда не думал, что ты так привяжешься к Владику.
— Ты прекрасно знаешь, что я заменила ему маму. Чему удивляться тогда?
— Неужели ты не хочешь найти хорошего парня и родить ему ребёнка?